Гребнев стал смотреть дальше.

За столиком у окна сидели две дамы на вид лет тридцати. О женском возрасте Олег Петрович всегда высказывался неопределённо. Молодые женщины без стеснения разговаривали по телефону, в них же на экранах что-то показывали друг другу, пили вино и вели оживлённую беседу, скорее всего, о чём-то новом, красивом и полезном. Сударыни, как обращались к женщинам официанты, выглядели одетыми по моде и имели ухоженный вид.

Не высматривая украшения на пальцах, Гребнев определил, что перед ним жёны или подруги, которые расходуют средства своих состоятельных мужчин. Манера поведения и внешний вид говорили, что женщины вряд ли работают, скорее посвящают время себе, но, возможно, развлекаются приобретённым для них малым бизнесом, например косметическим салоном или nail/brow-баром. Детьми они не обременены: маленькие – на руках у нянек, постарше – после уроков в частной школе там же делают домашнее задание и с бабушкой или дедушкой на машине с семейным водителем едут на занятия в спортивные секции. Салат оливье дамы готовить сегодня не будут – всё уже приготовлено домработницами или доставлено из ресторана. «Породу оставляем в стороне, и если дам нарядить, то будут дворянки», – поначалу решил Гребнев.

Дальше память стала подсказывать ему, что женской части дворянства в целом были присущи высокий уровень культуры, образованность, поведение согласно этикету, владение французским языком, интерес к чтению литературы, умение играть на музыкальном инструменте, петь и, в конце концов, танцевать на балах. «Ещё и смартфонов у тех не было», – добавил Гребнев и посмотрел на дам уже с сомнением.

За одним из столиков обедали двое мужчин: один больше говорил, другой больше ел и для поддержания разговора делал головой неопределённые движения. У ног того, кто ел, на низкой подставке стоял новогодний пакет из плотной бумаги, очевидно, подарок. Гребнев решил, что чиновник получает поздравление от коммерсанта. Судя по тому, что аппетит у коммерсанта отсутствовал, инициатива обеда принадлежала не ему.

Гребнев предположил, что «чиновник» теперь думал: «Не засветился ли я, сидя здесь с этим деревенщиной? Но очень хотелось поесть суточных щей в горшочке, а пакет для подарка “крестьянин” выбрал правильный – без названия своей компании, соображает всё-таки». Олег Петрович посчитал, что «чиновник» мог бы поприсутствовать в своей же роли в XIX веке, но называть его дворянином не хотелось.

В отдалении сидели две пары среднего возраста – обедали с вином, весело общались и периодически дружно смеялись. Не утруждая себя сомнениями, Гребнев определил их как семьи квалифицированных специалистов, рабочее время которых проходит за компьютером. Управляющие фондами или дизайнеры с фамилией, что-то такое, но профессионально успешные люди. «Профи Новый год отметят не дома, а с компанией где-нибудь в шумном месте, например в ночном клубе. Дома, в его якорном понимании, у них, скорее всего, нет – арендуют жилплощадь, там и проживают. Они ещё думают, где у них в недалёком будущем построится дом – здесь или в другой стране, может, и сейчас обсуждают. Неопределившихся в историю не берём», – решил Гребнев.

Следующими оказались двое обыкновенных на вид мужчин в возрасте за пятьдесят с жёнами – все одеты, как показалось Олегу Петровичу, без изящества. Мужчины объявляли тосты, чокались рюмками и выпивали, дамы с небольшими перерывами отвечали на телефонные звонки. Общее оживление за столом указывало, что Новый год к ним уже пришёл. Гребнев сообразил, что это гости из региона: приехали в столицу потратиться и отдохнуть, а жёны принимают поздравления с малой родины, где Новый год, наверное, действительно наступил. Не разбираясь с социальным положением приезжих, Олег Петрович решил облачить мужчин в халаты и отправить на природу в сельскую местность.