– Ты же видишь, – она оставалась верна своей манере.

– Может, поедешь с нами? – он знал, каким будет её ответ, а все ещё хотел обманываться.

– Я думаю, что ты этот вопрос задал, чтобы поддержать разговор.

– Нелли, ты всегда так меня воспринимала?

– Как?

– Безразлично, – ему с трудом далось озвучить это слово, характеризовавшее его брак.

– Тебе нужно хорошо выспаться перед поездкой. И заботься о сыне, – Нелли допила чай и, изобразив улыбку по этикету, собралась покинуть кухню.

– А кто, кроме меня о нем позаботится? – Виталий редко упрекал в чем-либо жену, и то, что он только что изрек, ему самому резануло слух.

– Манипуляция не зашла.

– Ты хорошая мать. Не спорю.

– Я рада, что ты умеешь видеть очевидное.

Страх редко накатывал на неё. Сейчас складывалась иная ситуация. Она внимательно всматривалась в лицо мужчины, пришедшего на прием, но не в качестве пациента. И он не спешил посвящать её в цель своего визита. Она не решалась задать ему наводящий вопрос.

– Не буду вас задерживать долго, и кратко введу в курс дела, с которым к вам пожаловал, – незнакомец приступил к тому, что она от него ждала.

– Я внимательно вас слушаю, – скрывая тревогу, ровным голосом ответила врач.

Обладатель непритязательной внешности расположился на месте, отведенном для пациентов. Он внимательно смотрел на хозяйку кабинета. Та застыла в положении, в котором он её застал. Она прилагала усилия, чтобы не сделать лишнего движения. Разве что, на лице обозначились следы тягостных раздумий.

– Организации, которую я представляю, необходимы редкие консультации сомнолога.

– Я не имею внушительного опыта.

– Вы имеете знания, – он не собирался отступать.

– Есть специалисты более высокого уровня, – она боялась не оправдать чужих ожиданий.

– Вы себя недооцениваете. Разрешите представиться?

– Да, конечно.

– Платон Валентинович. Фамилия моя вам ни к чему. Как мне к вам обращаться?

– Алина Анатольевна.

– Соответствующее имя у красивой женщины, – он не пытался флиртовать: служба все равно не позволила бы этого.

– Спасибо, – получать комплименты она любила, но тщательно это скрывала.

– Так вы согласны изредка со мной видеться?

– В смысле? – она растерялась. Осознав, что заданный ею вопрос выставлял её в неказистом свете, она поспешила исправиться. – Что именно от меня потребуется?

– Вам предстоит давать оценку некоторым состояниям людей, находящихся в состоянии сна, бодрствования и, если я не ошибаюсь, пограничного состояния, предшествующего засыпанию, – он не захотел акцентировать внимание на её не сосредоточенности: сейчас для этого был неподходящий момент.

– Думаю, что с этой задачей я справлюсь.

– Вы стоите в начале карьеры, но сможете её сделать, – он старался придавать своим манипуляциям небрежность. – Вынужден покинуть вас. Если не против, я возьму вашу визитку?

– Конечно, – Алина протянула визитеру кусок картона со своими координатами.

Он ушел. Ей пришлось прокрутить в памяти состоявшийся разговор. Ничего особенного. Вряд ли она столкнется с трудностями, а вот пополнить свой профессиональный опыт не помешает, и Алина с облегчением вздохнула.

За дверьми ждал очередной разлученный со сном.

Ей никогда не нравилась квартира, в которой приходилось работать. Слишком идеальным был интерьер. В такой атмосфере живут те, кто не намерен посвящать себя детям. В отличие от неё, согласившейся выполнять обязанности, с которыми надлежало справляться матери. Подумав об ухоженной женщине, она ощутила неприязнь. Любившие себя, казались напрочь лишенными чувств. Она так не умела. Ей вообще не представлялось чем-то логичным любить себя. Да и воспитана она была так, что и думать о себе не смела. Некогда было. Пока по дому хлопотала и день заканчивался. За ним следовал новый. И он был точно таким же. Труд плохо сочетался с любовью. А этой особе даже по дому выхаживавшей на каблуках в струящемся длинном халате, наверняка не приходилось думать о том, как на хлеб заработать.