— Чтобы дуло мне? Нет уж, дорогуша. У меня больная шея, мне нельзя продуваться.

— Ну вы же мужчина.

— И что? Я должен уступать место незнакомой девице, которая отказалась со мной не только пить, но и говорить? Будешь дальше нарушать мой сон, обращусь к проводнику и скажу не только о твоих туалетных деяниях, но и о том, что ты буянишь по ночам.

— Это очень невежливо с вашей стороны. Ну, пожалуйста… Вова, отдайте мне ваше место.

— Перевернись головой к двери и закрой рот.

— Я уже пробовала. Там тоже дует, только от двери, да и пахнет как-то странно.

— Тогда забирайся на верхнюю полку с моей стороны.

— Я не умею. Не понимаю, как технически мне забраться наверх всем телом, лесенки никакой нет, — долго смотрю на Петровну в тусклом свете. И вдруг понимаю, что она не шутит. Такая как она и вправду не заберется на верхнюю полку без посторонней помощи. А лестница и вправду какого-то хера отсутствует.

— В твоем случае — надо забираться через стол, — и только после произнесенных мною слов, ко мне вернулось неуемное желание над ней подтрунивать. Ну ладно, не только это желание. Приподнимаюсь с кровати, пытаясь подавить в себе непрошенную улыбку.

— Шутите про стол?

— Нет. Ладно, все равно разбудила, давай тебе помогу.

— А, может, тогда вы туда заберетесь, а я на ваше место? — несмело предлагает Лена, потуже затягивая на себе кофту.

— Комбинацию из трех пальцев знаешь?

— Знаю, — невесело произносит она, при этом тяжко вздыхая.

— Ну раз знаешь, то давай одну ногу на мое сиденье, вторую на стол.

Ее мозг, видимо, к таким словам был не готов. Кажется, я слышу, как он скрипит, от такого поворота событий.

— Да не бойся, я не брезгливый. У тебя же нет грибка на ногтях?

— Знаете что?!

— Знаю. Грибок — коварная вещь. Я десять лет не мог от него избавиться, что только не перепробовал, — ох, надо бы запечатлеть лицо Елены Прекрасной на мобильник. Такое дорого стоит. — Шутка, — о, а вот и облегчение. — Девять лет, — быстро добавляю я, не скрывая улыбки.

— Какой же вы все-таки…

— Нехороший человек, я помню, — перекладываю спящую личинку собаки на свое место и перекидываю Ленину постель на верхнюю полку. — Давай ногами на мое сиденье, а затем на стол. Не бойся, я подстрахую.

Умора. Самая что ни на есть. Бесплатная развлекуха с девчонкой в ночнухе. Девчонкой?

— Лен, тебе сколько лет?

— Это так важно сейчас?! — нервно интересуется она, вцепившись двумя руками в верхнюю полку, при этом она как будто намертво приклеилась обеими ногами к моему сиденью. — Не могу я встать на стол ногами. Это бред какой-то.

— Да, бред, — соглашаюсь я, обхватив руками ее щиколотки. Веду ладонями вверх.

— Что вы делаете?!

— Проверяю хорошо ли ты бреешь ноги. Хорошо. Хотя нет, плохо. На голени волосы чуток отрасли. Колются.

— Вы статью сто тридцать третью хорошо помните?! Осознаете, что я вам сделаю, как только окажусь внизу?

— Я бы на твоем месте не стал угрожать человеку, в руках которого твоя филейная и ножная часть. И ты про туалет хорошо помнишь? Мы сейчас будем мериться пиписьками и жаловаться друг на друга? Так, все, молчи, — прерываю ее на полуслове. — Я пытаюсь понять, где тебя лучше схватить, чтобы приподнять. Давай вот тут, — сжимаю в ладонях ее задницу. Нормально, есть что потрогать. — Все, все, не тут, — быстро сдаюсь я, в ответ на подергивания Лены. — Вот тут, — веду по ее ногам вниз и обхватив ее голень руками, приподнимаю ее худое тело вверх. Все-таки поесть ей нормальной еды не помешало бы.

— Мамочки, — кряхтя, произносит Лена, залезая на полку. — Какой ужас! Кто вообще придумал верхние полки?!

— Скалолаз.