16. 16

Исподтишка наблюдаю за ним из-под полуприкрытых век.

Хотя, - наблюдать особенно и не за чем…

Перед моими глазами – только кубики, - зато такие идеальные, что почему-то хочется их облизнуть и прижаться губами, пробуя на твердость… Ну, и еще чтобы услышать, как содрогнется его тело от этого прикосновения… Рука, - крепкая, с выпирающими, большими венами, и…

Да-да-да, прямо перед моими глазами. Он. Налитый и твердый. Такой большой, что я даже легонько всхлипываю, не понимая, как во мне могло все это уместиться…

Уверенная рука проводит по груди, стирая остатки шоколадного безумия. И я непроизвольно издаю вздох, когда пальцы смыкаются на моем заласканном истерзанном сладкой истомой распухшем соске.

Член перед моими глазами тут же дергается, наливаясь, кажется, еще сильнее.

Упппс… Это ведь только я летала сегодня на вершинах блаженства, а он… Он так и остался, сказала бы с носом, но нет. С шоколадом…

- Очнулась, - бархатный голос пробегает по моей коже, как струя теплой и такой приятно-будоражащей воды. В нем слышится улыбка и легкая страсть, пусть мне отсюда и не видно выражения его лица.

- Умммм, - мурлычу в ответ, очень надеясь, что его рука продолжит то, чем она сейчас занята. Невероятно, но я даже не скажу, что возбуждаюсь. Просто приятно. Чертовски, офигительно приятно, надо сказать!

Но он и не собирается останавливаться. Наоборот, переступает бортик ванной и усаживается рядом, продолжая поливать меня водой и растирать грудь, на которой давно уже нет не то, что шоколада, но и даже остатков его запаха. Может, пойти еще чем-нибудь испачкаться? Хотя, - если бы я сейчас была бы в состоянии ходить…

- Как тебе понравилось? – темно-синее сияние нависает надо мной вместе с густой черной челкой, с которой капает мне на лицо вода.

Нет, определенно, - нельзя быть таким красивым! И таким сексуальным при этом одновременно! Глядя на него только от одних фантазий можно получить оргазм! А если знать, насколько развита его фантазия, то… Ох… Кажется, я снова начинаю задыхаться… От перца, сто процентов! Перец вообще со мной несовместим!

- Ты смутилась? – его руки вплетаются мне в волосы, начиная массировать кожу головы, от чего даже умерший от оргазма воскреснет и попросит, - нет-нет-нет, - жадно потребует новой порции! О, боги! Он что – профессиональный сексуальный маньяк? И знает все точки, от которых срывает крышу, превращая всех окружающих в точно таких же маньяков? Или с ним происходит так же, как и с вампирами, - только те кусают, а этот – занимается сексом. И – все! Ты просто пропадаешь, а на твоем месте появляется какая-то ужасная нимфоманка, готовая набрасываться на все, что мужского пола в пределах видимости и досягаемости? Ужас какой!

И, - надо же! Он еще и смеется там мне в волосы! Мало того, что обратил непонятно во что, так еще и веселиться!

Хотя, - да, смешно, наверное… Кто ж смущается из-за секса, если уж за этим самым сексом и приехал? Я выгляжу, наверное, очень глупо….

- Думаю, ты мог бы догадаться… - выдыхаю, сама удивляясь появившейся вдруг способности говорить. Ну, - как говорить… Так, выдохнуть слова еле-еле…

- А, может, я хочу это услышать, - чистым бархатным соблазном заползает его голос мне в уши.

- Понравилось, - выдыхая, я вздрагиваю, потому что его руки снова начинают вытворять свои безумства с моими сосками… И, учитывая, что после всего, что было, они стали чувствительными просто до безумия, у меня, кажется, снова начинает понемножку подрывать крышу, особенно когда внизу живота начинают накатывать первые спазмы… О, Боже…

- Здесь совсем не то место, где стоило бы смущаться, - шепчет он, но для меня, уже потихоньку начинающей уплывать в какое-то новое запредельное блаженство, буквы в его словах сливаются просто в звучание, как тихая, хрипловатая и страстная мелодия. Нет, скорее, еще не страстная. Разогревающая страсть, я бы сказала так. – Думаю, это место как ни одно другое подходит для того, чтобы раскрыть все свои потаенные желания, - руки скользит ниже, к моему животу, поигрывая у лобка, заставляя внутри все наполнятся жаром и дразня, не опускаясь ниже. – Чтобы говорить о них, - рука продолжает издеваться, подогревая меня на медленном огне, а губы уже как-то совсем порочно скользят по краю уха, иногда жадно ловящим в себя толкающийся внутрь язык, который тут же выскальзывает наружу, так и не дав мне насладиться этими наглыми толчками… - И чтобы воплощать, - мой сосок снова жадно сжимает его рука, которой я совсем не в силах сопротивляться… - Не молчи, - он оттягивает сжатый сосок на себя, от чего внутри снова начинают метаться искры. – Говори мне. Обо всем. О том, чего тебе хочется… О том, что ты ощущаешь… Я хочу пить твои слова так же, как и твои стоны…