– Темнота! – воскликнула Женя с нотой сочувствия. – Ты что, никогда не слышал об абстракционизме?

– Слышать-то я слышал, – ответил я, почесав затылок, – но ни разу не видел. Может быть, ты, если такая продвинутая, объяснишь мне, что нарисовано хотя бы на одной из них.

– А, это неважно! – воскликнула моя подруга. – В отличие от традиционной классической живописи, здесь ты можешь не знать, что именно хотел изобразить художник. Здесь ты должен попытаться уловить настроение красок.

– Художник?! – в свою очередь воскликнул я. – Ты сказала – художник?! Я не верю своим ушам! Я-то думал, что всё это намалевала пьяная обезьяна кончиком своего хвоста!

– Я вижу, что попала в общество некультурного и неотёсанного мужлана, – с глубоким вздохом проговорила Евгения. – Но, ничего. Я займусь твоим воспитанием, как только у меня появится время.

Она вдруг посмотрела мне за спину и, улыбнувшись помахала кому-то рукой. Я обернулся и увидел быстро идущую к нам по полированному паркету молодую девушку. Издалека это было похоже на чёрное пятно, и только тогда, когда она подошла поближе, я понял почему мне так показалось. Черное платье без рукавов, чёрные волосы, чёрная губная помада и подкрашенные чёрным брови и веки. Пирсинг на носу и губах, огромные серьги и густо татуированные руки дополняли картину. Всё это выглядело довольно экстравагантно и смело, а сама девушка была очень симпатичная и сексуальная. В этот момент я мысленно поблагодарил Женю, за то, что она уговорила меня сюда прийти.

– Привет, Женя, – сказала татуированная девушка, подойдя к нам.

– Привет, Соня, – ответила Евгения.

Они обнялись и поцеловались, после чего одновременно обернулись ко мне.

– Познакомься, – произнесла моя подруга. – Это мой муж. Зовут его Евгений.

– Соня, – представилась новая знакомая. – Очень приятно. Как мило, что вы тёзки.

– В этом не наша вина, – ответил я с улыбкой.

Соня посмотрела мне в глаза и тоже улыбнулась. В этот момент мне показалось, что в её взгляде промелькнул интерес.

– Показывай скорее, где висят твои картины, дорогая! – пропела Евгения. – Мой муж очень желает поскорее их увидеть.

– Ого! – удивлённо воскликнула Соня, опять посмотрев на меня. – Он, наверное, большой знаток живописи?

– Ещё какой! – подтвердила её слова моя ехидная подруга. – Особенно ему нравится работы художников-абстракционистов.

Соня повела нас в другой конец зала и остановилась у стены.

– Вот они, – сказала она. – Я выставила только три картины, на мой взгляд самые удачные.

Перед нами в красивых золочёных рамах висели три куска разноцветных обоев. Я всматривался в каждый из них, но мне так и не удавалось разглядеть хоть каплю смысла.

– Ну, как вам? – спросила начинающая художница.

– Отличный подбор красок, – сказала Женя. – Глядя на них, я ощущаю в себе сильные положительные эмоции.

– А вам как, Евгений? – обратилась ко мне Соня.

– Глубоко, со смыслом, – многозначительно произнёс я. – Только, мне кажется, что на средней картине чего-то не хватает.

– А мне, наоборот, кажется, что мысль здесь вполне законченная, – заметила Женя. – Если что-нибудь добавить, то это будет уже явно лишним.

– Ты права, – тут же ответила Соня, показав рукой в середину композиции. – Я хотела добавить побольше звёзд на ночном небе, вот здесь, рядом с Луной, но подумала, что это уже через чур.

Мы с Евгенией украдкой переглянулись, и я с трудом подавил улыбку. Какая Луна?! Какие звёзды?! Всё что можно было себе представить, глядя на это творение, это макароны по-флотски с вишнёвым вареньем.

– Здравствуй, Соня, девочка моя! – вдруг раздался сзади нас громкий мужской голос, и мы все трое сразу же оглянулись.