Набросок, изображающий поджог Смаугом Эсгарота, запечатлел дракона, пораженного черной стрелой. Смауг погибает над пылающим городом, представленным в виде длинного ряда свай и частоколов с палисадами. Другая иллюстрация, гораздо более детализированная и озаглавленная просто «Озерный город», демонстрирует вид с берега: мост ведет к огромной платформе на сваях, на которой построен впечатляющий город. Несколько разбросанных бочек, лодочник и лодка свидетельствуют о том, что его жители заняты торговлей.

Этот рисунок дает нам важную информацию об интересах Толкина и художественных образах, которые могли на него повлиять. Одним из величайших археологических открытий середины XIX века стали доисторические жилища на швейцарских озерах: зима 1853–1854 годов, оказавшаяся особенно холодной и сухой, вызвала исключительное понижение уровня воды, в результате чего образовались настоящие «леса свай». За последующие два десятилетия по всем Альпам обнаружили более двухсот «деревень». Образ так называемых палафиттов[24], переданный многочисленными реконструкциями в научно-популярных книгах, оставил глубокий след в воображении публики.

Эти озерные городки также служили фоном деревенских сцен из жизни гельветов[25] в работах швейцарского художника Альберта Анкера (1831–1910), известного своими картинами пасторальной и семейной жизни в духе Руссо, а также многочисленными портретами детей.

На картине Анкера Der Pfahlbauer житель такого свайного селения с галльскими усами и луком в руке подстерегает добычу, лежа на возвышении с видом на озеро. Также нельзя не вспомнить об американских индейцах, населявших книги юного Толкина.

Археологические находки кристаллизуют воображаемое сочетание экзотики и образа человека «в его естественном состоянии», свободного от ограничений цивилизации с ее кодифицированными социальными отношениями. Они дали художникам множество поводов для изображения красивых полуобнаженных дикарок, подвергшихся жестокому обращению со стороны мужественных воинов, как на великолепной картине Поля Жамена[26] (1853–1903) «Похищение в каменном веке».

Корабль с зооморфным (дракон? лошадь?) килем, который вплывает в город на этом рисунке, сразу наводит на мысль о драккаре, а «Зал Беорда» – еще одно произведение Толкина – также отсылает к скандинавскому миру. Интерьер с поперечными балками и большим четырехугольным заглубленным центральным помещением напоминает постройки викингов, их общественные здания политического и религиозного назначения. По мнению У. Г. Хаммонда и К. Скалла, этот рисунок появился под влиянием другого, опубликованного Э. В. Гордоном, коллегой-медиевистом Толкина и автором книги «Введение в древненорвежский язык» (1927).

Таким образом, Эсгарот можно с полным основанием рассматривать как поселение, вдохновленное «эпохой неолита и викингов», построенное на романтических интерпретациях археологических находок XIX века.

В письме от 25 октября 1958 года Толкин пишет: «Вообще-то я – хоббит (во всем, кроме роста). Я люблю сады, деревья, земли, обработанные вручную, без помощи машин»[27]. Что поражает в его работах – особенно если сравнивать их со сценами битв, чудовищами и мрачными башнями более поздних иллюстраторов, – это их мирный буколический вид: самые глубокие леса, самые высокие горы и даже тролли не кажутся по-настоящему угрожающими. Трудно не почувствовать их связь с детством писателя и любовью к зеленым долинам Мидленда.

Мать, уроженка Южной Африки, решила вернуться в Англию, чтобы избавить своих детей от жары, когда маленькому Джону Рональду Руэлу исполнилось всего три года. Семья поселилась в Вустершире, а после – в нескольких милях от Бирмингема, в Сэйрхоуле. Толкин часто упоминал этот благословенный период, закончившийся пять лет спустя с поступлением в школу в самом центре города.