– Ты, – бросил через плечо помрачневший Флориан, обращаясь ко мне. – За мной.

Спальня Флориана, где я оказалась, следуя за эльмаром по темным коридорам особняка, поражала. Не столько размерами – хотя помещение, надо признать, было внушительным и без проблем вместило бы в себя всю мою квартирку и две соседних заодно – и стылым воздухом, сколько огромной кроватью на толстых деревянных ножках, занимавшей почти треть комнаты. Чем на таком роскошном ложе Флориан занимался с девушками, которых привозил в семейное поместье, оставалось только догадываться, но напрашивающиеся варианты мне откровенно не нравились. Равно как не нравилась и смыкавшаяся со спальней комната, дверь в которую была красноречиво оставлена приоткрытой. Дель рассказывала, что среди клиентов Лилль-де-Нимф были любители интимных встреч с дополнительными приспособлениями от простых игрушек до наручников, веревок и плеток, но содержимому шкафов и полок среднего из братьев Леконт позавидовал бы любой из них.

«А ведь в контракте было четко прописано, что я обязана удовлетворять любые запросы нанимателя без ограничений, – мелькнула вызвавшая тошноту мысль. – Неудивительно, что большая часть девочек Роз отказались, несмотря на деньги…»

Тверд…

На мое счастье, требовать оказания «услуг интимного характера» Флориан не стал. Повинуясь жесту эльмара, из-за его спины выступили три горничные в одинаковых темных платьях и слуга с красным чемоданом.

– Подготовьте ее к ужину, – распорядился Леконт. – Шею открыть. Платье синее, белья не надо. Через сорок минут она должна быть в обеденном зале.

«Ага, – подумала про себя с усмешкой. – В обеденном зале, в центре стола, на серебряной тарелке – в качестве главного блюда, не иначе. Только тогда стоило отвести меня не в спальню, а сразу на кухню и передать в руки главному повару».

Впрочем, мне быстро стало не до шуток. Горничные взялись за дело с недюжинной сноровкой и энтузиазмом, в шесть рук принявшись мыть, брить, выщипывать, причесывать, укладывать, красить и одевать меня соответственно эльмарским указаниям. Моего мнения, разумеется, не спрашивали, на осторожные расспросы об особняке, семье Леконтов и предстоящем ужине не отвечали, недовольные взгляды и настойчивые просьбы игнорировали.

Конечно. Для них, как и для эльмаров, я не была человеком. Так, бессловесная кукла, предназначенная для украшения стола, постельных утех и чего еще пожелает душа хозяина. Вещь.

Просто вещь.

Наконец пытка закончилась. Горничные выпустили меня из рук и отступили на шаг, давая возможность полюбоваться собой в зеркале.

Но отражение казалось чужим. Уложенная волосок к волоску прическа, облегающее вечернее платье с глубоким декольте, серьги, чулки из тончайшего шелка, туфли на высокой шпильке, до боли сдавившие пальцы. Дорого, изысканно, непривычно. И очень удобно для десерта, ради которого мужчины и зовут ночных бабочек составить им компанию за ужином.

– Обеденный зал на первом этаже слева от главной лестницы, – проговорила одна из горничных. – Прошу.

Обеденный зал мало чем отличался от остальных комнат дома – огромный, холодный, отдающий сдержанным аскетизмом и полутемный, несмотря на высокие, от пола до потолка, окна. В центре располагался длинный вытянутый стол, на котором стояло с полдюжины подносов с закусками и столько же бутылок дорогого вина. Накрыто было на восьмерых, и четверо гостей, не считая меня, уже были на месте. Я узнала всех: по одну сторону стола сидели Себастиан и Мадлена, на противоположной стороне устроились Флориан и Адриан.

– О, подарочек в праздничной упаковке, – оживился при виде меня младший Леконт, подтягивая ближе к себе соседний стул. – Иди сюда. Я тебе место занял.