Но в какой-то момент движение в кадре замедлилось. Он вгляделся и увидел лицо персонажа, и не просто похожее на него, а свое собственное лицо! Та же форма подбородка, та же манера смотреть чуть исподлобья. Он машинально тронул ворот майки – точно такой же жест был и на экране. И главное… его голос.

– «Клапана разбиты, мадам. Придётся менять полностью. Я бы не стал рисковать, если бы вы были моей сестрой», – сказал экранный механик, смотря прямо в камеру.

Маркус застыл нат месте. На экране была женщина с ребёнком на руках – он помнил её. Или кого-то очень похожего на нее. Она вздохнула и кивнула, соглашаясь с доводами специалиста: она поверила ему. Следующий кадр: тот же механик идёт в подсобку, достаёт коробку, на которой маркером написано «не трогать – брак». Он сдирает наклейку, кивает кому-то из своих сотрудников и возвращается к клиентке.

Маркус уже не пил кофе. Он медленно поставил кружку на стол, не сводя глаз с экрана. Следующий эпизод: пожилой мужчина привёз машину с перегревом. Механик спокойно объясняет, что надо менять радиатор, хотя в действительности перегрев произошел из-за обрыва вентилятора. Сумма на экране: тринадцать сотен долларов. Механик подписывает накладную: «Маркус Диллан».

Маркус беспокойно оглянулся вокруг, пытаясь понять, не видел ли кто ни будь еще все это безобразие, а сцена, между тем, продолжалась. Камера отъехала, показывая общий вид бокса. Инструменты, машины, предметы на полу – всё как у него.

Наконец, Маркус пришел в себя и резко захлопнул крышку компьютера. Затем он сел, и несколько секунд просто сидел, не шевелясь.

Нет, это не сон. Это точно происходило с ним. Все приёмы, обман, манипуляции. Это был его способ жизни. Так продолжалось не два дня, не две недели, а целые годы. Он знал, что делает. Знал, почему это делает. Однако Маркус никак не ожидал, что увидит это с экрана компьютера, как фильм, снятый у него за спиной.

Совесть не терзала его уже давно. Всё, что он делал, он делал по правилам игры, которую сам себе и придумал. Клиенты верили Маркусу, и он охотно пользовался их доверием. Сейчас дело было не в вине.

Он почувствовал страх. Кто-то видел, чем он занимается. Кто-то знает об этом.

Вечером того же дня Лорен Брукс устроилась на диване под теплым мягким пледом, переключая каналы в поисках чего-нибудь лёгкого. Было около девяти вечера – то время суток, когда звуки городской суеты постепенно затихали, а она, как обычно, оставалась наедине с собой и собственными мыслями. Лорен остановилась на каком-то ток-шоу и начала смотреть его вполглаза. Шоу не представляло собой ничего особенного, оно было просто фоновым шумом, отгонявшим тишину.

Через пару минут ей захотелось чего-нибудь сладкого. Она встала и пошла на кухню, босые ноги мягко ступали по прохладному ламинату. Достала из ящика плитку шоколада и вернулась в гостиную.

Когда она вошла в комнату, ток-шоу уже закончилось, теперь шёл какой-то фильм. Лорен крайне заинтересовалась эпизодом, едва уселась обратно. На экране была женщина в плаще. И не просто женщина, а она, Лорен! Она вошла в знакомое кафе «Грэйс». Та самая витрина с красными шторами и мелованное меню на стене. Лорен невольно подалась вперёд.

Женщина заказала кофе, села за столик у окна. В руках у неё была записка, и через несколько секунд она, словно мимоходом, сунула её под сахарницу. Вскоре в кадре показали текст записки: «Сандра изменяет тебе, Питер. Она нечестная женщина. Ты должен знать правду».

Лорен застыла от изумления и испуга.

Это была не просто сцена. Это был эпизод из её жизни. Тогда, почти год назад, она действительно оставила эту записку в кафе Сандры и Питера. На том же самом месте, и с теми же словами.