─ Все выходим из автомобиля. Документы.

Сазонов опустил стекло, поправил фуражку и ответил:

─ Что командир, своих не узнаешь?

Майор всмотрелся в салон и протянул:

─ А-а? Моя полиция меня бережет? Сазонов, ты это зачем в Зону собрался? Неприятностей хочешь? Раньше склонности к самоубийству за тобой не замечалось.

Громкоговоритель, прикрепленный к столовой, внезапно оглушительно засвистел, затем затрещал, имитируя автоматную очередь, и сиплый прокуренный голос уведомил всех имеющих слух в радиусе двух километров: ─ «Внимание! Этэншн! Ахтунх! Гости и лица, незаконно проникнувшие в Зону! С блокпоста ведется постоянное круглосуточное наблюдение! Во избежание распространения заражения, огонь открывается без предупреждения!». ─ Диктор повторил фразу еще раз, после чего громкоговоритель простужено кашлянул и замолчал.

Кульчидзе! Совсем оглушил, ─ сказал майор.

Сазонов засунул в левое ухо мизинец, потряс им и со слегка перекошенным лицом заметил:

─ Озвереть можно, на слух ведь влияет.

─ Кто это с тобой, ─ спросил майор.

─ Выдающийся норвежский писатель – международник. Европейский эксперт по облавной охоте. И почетный кинолог Южноафриканского независимого центра альтернативного собаководства. Автор бестселлеров «Пигмей с винторезом» и «Эскимосы следопыты саванны».

─ Ого, какие лица, ─ удивился майор, ─ А документы у него есть?

─ Какие документы? ─ лицо Сазонова стало каменным, ─ Он старый друг Фомича.

Майор быстро потянул за обрывок веревки, поднял шлагбаум.

─ Так бы сразу и говорили, только голову людям морочите, ─ заворчал военный. ─ Дорогу знаете? Нет? Все время прямо, примерно километр, а затем сразу повернете налево. Вон через тот холм. Спуститесь вниз и прямо в заброшенный поселок. Домик Фомича один жилой, его сразу видно. На нем шифер покрашен зеленой краской. Да, когда будете подъезжать, обязательно посигнальте. Он не любит незваных гостей. ─ Майор указал пальцем на выезд, ─ Проезжайте.

Когда машина уже проезжала второй шлагбаум, с вышки послышался крик: ─ «Стой!» ─ Сазонов резко вдавил педаль тормоза в полик. Со стороны казармы сгибаясь под тяжестью пластиковых канистр, наполненных чем-то красным, бежал прапорщик.

─ Принимай посылку, ─ кричал он. ─ Фомич просил передать с оказией.

─ Что это? ─ спросил Ульме. Он принял канистры через окно и бережно поставил на заднее сидение, втиснув между рюкзаками и картонными коробками с надписью «Водка «Пушка». Производитель Загаженский нефтеперегонный завод». Номер лицензии был напечатан очень неразборчиво.

─ Денатура высший сорт, ─ объяснил прапорщик. ─ Фомич из нее настойку делает. На редких травах, из труднодоступных мест Зоны. От всего помогает. Местное название, среди знатоков «Разрыв мозга».

─ И как, разрывает? ─ удивился писатель, прикрывая окошко, подозрительно наблюдая за прапорщиком.

─ На раз, ─ сказал тот, отдавая честь.

─ Как это может быть? ─ спросил Ульме у лейтенанта, когда машина удалилась от блокпоста.

─ Понятия не имею, ─ ответил Сазонов, ─ Наверно старинный японский рецепт, типа саке, сваренное с добавлением опавших цветков сакуры, ─ высказал предположение Сазонов и резко крутанул руль влево.

Машина свернула на проселок, дождь гравия, из под задних колес, ударил по выгоревшему на солнце знаку «Въезд запрещен». Знак отозвался жестяным звоном, зашатался на ржавом гвозде и упал на обочину, подняв маленькое облачко пыли

Фомич проснулся первым. Он сбросил на пол армейское одеяло, с наслаждением потянулся и посмотрел на потолок. Сквозь щель в шторах пробивались первые лучи солнца. Из разбитого окна сильно тянуло ночной свежестью и запахом опавших листьев. Редкие порывы ветра пузырили штору. Егерь прислушался к одинокой песне, запоздалого сверчка, доносившейся откуда-то с чердака и улыбнулся.