– Ты нашел ее? – оживилась Елена, поняв причину беспокойства, и увидела в желтых глазах ответ, который она ждала уже очень давно. – Ты уверен?

И снова утвердительное молчание.

– Покажи! – Елена взяла свое зеркало, направив его на волчью морду, и он послушно уставился на стекло, которое сначала мутно и нечетко, но постепенно приобретая ясность, стало показывать все то, что видели волчьи глаза.

Он бежал мимо изб самого обычного села, которое Елена не узнавала, – мало ли сел вокруг. Заглядывал в окна, смотрел по сторонам, прислушивался к звукам, принюхивался к запахам. Иногда поднимал голову вверх, к почти полной луне, одиноко висевшей в небе, и бежал дальше.

Вот мелькнула кузница, а за ней блеснула в лунном свете маленькая речка, и остался последний в селе дом, большой и добротный. И до чуткого волчьего слуха из-за его стен донеслись слова, сказанные детским голоском: «А бабушка разрешит мне покататься в ступе?».

Зеркало молчало, но Елена прочитала в звериных глазах, и ее собственные глаза вспыхнули. В отражении волк привстал на задние лапы и, опершись передними о стену, осторожно заглянул в окно. Там молодая женщина укладывала малютку-дочку спать. «Мы обязательно ее об этом спросим, когда она прилетит в гости», – ответила она и поцеловала девочку в лоб, затем пожелала ей спокойной ночи и, взяв с полки над кроватью светец, затушила лучину.

Но волк видел, как в темноте она еще некоторое время смотрела на засыпающее дитя и с лица ее не сходила улыбка. Затем женщина покинула детскую комнату, а волк, больше не дожидаясь подтверждения своей догадки, понесся прочь, назад к хозяйке.

Елена решительно встала с кресла и, сказав: «Готовься», скрылась в комнатке, где хранилась целая куча ее нарядов. Наскоро одевшись в черное с золотым узором, парчовое платье, она, бросив быстрое «Показывай дорогу!» и схватив фамильную книгу заклинаний, на ходу обернулась соколом и стремительно вылетела в окно. Следом за ней туда прыгнул и волк.

Путь их был долгим и нелегким для пешего человека и даже конного всадника, но соколу в воздухе преград не было, а огромный волк перемахивал через любую кочку или овражек исполинскими прыжками, словно и сам летел, как птица.

Когда впереди показалось уже знакомое село, солнце было в зените, а в селе своим чередом шла жизнь и кипела работа. Везде по делам сновал люд. Потому волка Елена отправила в обход, а сама, приземлившись за кузницей, внутри которой слышался бой молота, вернула себе человеческое обличье и пешком пошла к дому, который видела глазами зверя.

Тут и сам зверь подоспел, как раз в тот момент, когда из дома навстречу им вылетела босоногая девчонка, та самая, что спрашивала про ступу у матери. Она, широко раскрыв от неожиданности глаза, затормозила пятками и грохнулась на ягодицы. Но брызнувшие от удара из испуганных глаз слезы остались не озвученными. Вслед за ней открылась дверь, и с вопросом «Ну что там за шум?» выглянула мать, вытирающая полотенцем медное блюдо.

Конец ознакомительного фрагмента.