Внезапно взгляд его остановился, а глаза вылупились. Хватка ослабла, а затем он и вовсе отпустил ее. Морана быстро отскочила от него, настороженно наблюдая за тем, что с ним происходило. А он схватился руками за шею, словно в попытке снять удавку. На лбу надулись вены, лицо начало багроветь от усилий и нехватки воздуха. Он задыхался. Позади него, в нескольких шагах, с каменным лицом, плотно сжатыми губами и глазами, мечущими молнии, неподвижно и напряженно стоял Кощей.

– Хватит, отпусти, – тихо произнесла она, впервые посмотрев ему прямо в глаза. И он повиновался. Выдохнул и расслабился. Насильник упал на колени и закашлялся, но дыхание к нему вернулось.

– Нечистик, – хрипло прошептал он, обернувшись и увидев того, к кому обращалась Морана. Весь хмель как ветром сдуло. Тяжело поднялся на ноги и, спотыкаясь, бросился наутек.

Кощей тремя широкими шагами преодолел расстояние между ними и остановился в неприличной близости от Мораны. Она замерла, забыв дышать и не отводя, как обычно, глаза. Взор его был сосредоточен, почти сердит. Костяшками пальцев он позволил себе легко провести по ее саднящей щеке, скользнул глазами по телу сверху вниз и обратно, верно, убедившись, что цела и невредима, и, не сказав ни слова, развернулся и пошел прочь.

А она так и осталась стоять истуканом, не смея его окликнуть и не в силах пойти за ним.

Несколько последующих дней Морана избегала встречаться с Кощеем взглядом и пуще прежнего устремляла глаза в пол. Он же вел себя как обычно, будто ничего и не случилось. И она терзалась сомнениями, ведь даже поблагодарить не уразумела. А он как-никак спас ее. Теперь же казалось, что момент уже упущен, что что-то неуловимо ускользает от нее, а как к нему подступиться, Морана не знала.

Ночами ее преследовал его образ, пугающий и манящий. Как он смотрел на нее! За нее Кощей был готов убить и убил бы, если бы она не остановила. Но она остановила, и он ждал ее приказа. Прикажи она что-то еще, беспрекословно выполнил бы что угодно, Морана почему-то была в этом уверена.

И за всеми этими терзаниями неведомая сила, скрытая в Кощее и до сих пор не являвшаяся ей, как-то отошла на второй план. Она больше думала о его поступке и его мотивах, о том, почему он оказался там так вовремя, о его взгляде и отношении к ней, о своих чувствах к нему, чем о том, что он чуть не лишил человека жизни, даже не прикасаясь к нему, так хладнокровно и умело, будто проделывал такое не впервые.

Как-то раз, когда Морана развешивала постиранную одежду на протянутых за домом между деревьями веревках, она затылком почувствовала на себе тяжелый взгляд и обернулась. Прислонившись к стене и сложив руки на груди, сзади стоял Кощей и задумчиво наблюдал за ней.

Ее бросило в жар, и вмиг взмокшие ладони начали комкать ткань рубахи. Внезапно лицо Кощея прояснилось, и он улыбнулся ей. Впервые за все время она увидела его улыбку и не смогла сдержать своей – робкой и застенчивой. Длилось это всего мгновение, но и оно показалось вечностью, прежде чем его прервали.

Трехцветная кошка, домашняя любимица, спрыгнула с крыши прямо к ногам Кощея, мимоходом потерлась о него теплым боком, обвивая хвостом, и гордо прошествовала в неизвестном направлении. Кощей взглянул на нее, затем снова на Морану, но уже мельком, а потом, лениво оттолкнувшись от стены, побрел куда-то вдаль от селения и скрылся из виду в ближнем леске.

Морана перевела дух, доделала начатое, и поставила опустевшую плетеную корзину на пень рядом с домом – пускай подсохнет на солнышке. А сама, разгладив ладонями рубаху и кивнув самой себе, как была босиком побежала вслед за Кощеем. Найти его оказалось нетрудно. Стоило выйти к реке, как она увидела его, сидящего на берегу и кидающего камешки в воду. Поза его была расслаблена, спина немного ссутулена.