Свадьба не заставила себя долго ждать. И здесь можно было бы сказ закончить, ибо зажили супруги счастливо, родили двоих мальчиков, и князь вздохнул спокойно. Кажется, проклятье миновало. Но спустя несколько мирных лет несчастье вновь потрясло городские стены.

Княгиня, вот уже почти семь лет как единственная супруга правителя и мать его наследников, играя с чадами во дворе, случайно наступила на длинный подол платья, потеряла равновесие и упала на землю, угодив виском прямо на край каменного колодца. Упала раз и навсегда.

Князь был безутешен в своем горе. Но когда очередной траур был снят, бирючи возвестили о привычном для всех событий, что славный правитель снова ищет жену, однако в этот раз дополнили свою весть необычным требованием: новой княгиней станет не любая женщина, не простолюдинка и не какая-нибудь княжна, а вполне определенная – дева красы неписаной и, ко всему прочему, дивная кудесница.

Найти ее сложно, ведь никто не знает, где она обитает. А не узнать невозможно – так она очаровательна и необыкновенна. Летает та дева на чудной золотой колеснице, что возят настоящие змеи, а порой и сама птицей оборачивается. Кто найдет и приведет ее к князю или путь к ней укажет, будет щедро награжден и получит все, чего пожелает. Зовут ту деву Еленой, а в народе кличут Премудрой.

По мановению изящной руки огромное зеркало в человеческий рост, одиноко стоявшее в пустом помещении в зареве настенных факелов, зарябило, словно вода, в которую бросили камешек, замелькало огненными бликами и показало едва освещенную комнату в знакомой деревянной избушке, которая не один век служила Моране домом.

Там все было по-прежнему. Хотя сколько прошло лет с момента, когда она переступила порог и оказалась навечно заперта в мире мертвых вместе с тем, кого ненавидела и любила одновременно, Морана уже не могла сосчитать. Слишком иначе здесь тянулось время. И пусть она знала, что ее место отныне рядом с повелителем Навьего царства, все же чувствовала себя здесь совсем не на своем месте.

И потому вновь и вновь возвращалась к волшебному стеклу, что позволяло смотреть на мир за дверью. На мир, в который ей уже не суждено было никогда вернуться, в котором она и так прожила гораздо дольше положенного. На мир, где ее бремя теперь несла другая.

Эта другая была в избушке не одна. Она сидела, скрестив лодыжки на полу возле печи, где пугливое пламя облизывало поленья, вырастая то с одной, то с другой стороны, а то, обволакивая их полностью и снова прячась в углях. На ней был накинут темный поношенный плащ, голова покрыта глубоким капюшоном, скрывающим лицо. И только выпавший из него локон, словно хвост поседевшей лисицы, не давал усомниться в том, кем была женщина под плащом.

Напротив нее, спиной к Моране, сидела еще одна – темноволосая незнакомка в богатом наряде из черной парчи. Женщины держали друг друга за руки, склонив головы к горшку с зельем, стоявшему между ними. Горшка видно не было, но Морана об этом догадалась по зеленоватому пару, что струился вверх и замутнял воздух.

Внезапно колдунья подняла голову, отчего капюшон откинулся назад, открыв лицо, и в больших синих глазах отразился почти ужас. Ее гостья вздрогнула, и они отшатнулись друг от друга, расцепив руки.

Все увиденное происходило в тишине, а прочитать мысли по лицу, к сожалению, Морана не могла и потому всерьез встревожилась. С чем был связан визит этой незнакомки к самой Бабе Яге? Кто она такая? И что колдунья в ней углядела, что так потрясло ее?

Но теперь Моране не дано было узнать об этом, так как она почувствовала