2. Атомную лодку К-*** проекта 671РТМ, нёсшую боевую службу в морях Карибского архипелага, также направить в акваторию Фолклендских островов.

За этим сверхсрочные секретные радиодонесения улетели в штаб Северного флота и означенным адресатам.

Когда дизелюха следуя по Гибралтару, получила РДО категории особой важности командир БЧ-4 РТС немедленно принёс командиру бланк шифротелеграммы с непонятными обозначениями на весь лист.

«Новый план развёртывания», – молнией сверкнуло в мозг командира лодки, и он рванул в штурманскую рубку.

Закрыл за собой плотно дверь и тут же спросил:

– Штурман, карты есть?

Командир БЧ-1 Андрей улыбнулся и хотел своеобычно пошутить в ответ на столь риторический вопрос, но увидев серьёзное озадаченное лицо Кэпа, не стал рисковать собственной жизнью:

– Так точно! Какие районы нужны?

– Быстро доставай генеральную, Атлантический океан, от Гибралтара до Антарктиды.

Последние координаты из телеграммы удивили командира высокими широтами Южного полушария – 51°698130» S, поэтому понимал, какая именно нужна генеральная карта.

Штурман тут же кинулся копаться в ящиках, в итоге радостно воскликнул:

– Удивительно, но нашёл!

Вдвоём начали быстро наносить на карту данные из бланка по широте и долготе. Отметили контрольные точки маршрута, время их прохождения и полигон «ожидания» для дальнейших инструкций – восточнее Фолклендских островов.

Андрей удивился:

– А что мы рисуем? Вы готовитесь к штабным учениям перед академией?

– Нет, наносим наше новое боевое задание, оформляй генеральный маршрут, делай расчёты, читай лоции, обрати особое внимание на течения.

Начертив полигон «ожидания», штурман окончательно всё понял и тихо как бы про себя, негромко произнёс:

– Интересно, что нам там делать?

– Не твоё соба… штурманское дело. Твоя забота – навигационная безопасность, контроль места корабля, времени прохода контрольных точек и времени прихода в полигон «ожидания», – чертыхнулся и резко добавил, – Рубку на замок закрой, допуск разрешаю только особисту. И учти, шуточки-прибауточки на этом моменте прекращены.

– Есть, товарищ командир! – отрапортовал обескураженный штурман, понимая, что шутки на этой боевой службе кончились.

– Вот так-то, штурман, дай рекомендованный курс для выхода на новый маршрут.

Андрей, лёгким движением, двумя руками, транспортиром и параллельной линейкой практически мгновенно сделал расчёты и доложил:

– Рекомендованный курс 230 градусов!

– Добро.

Командир вышел в центральный, и по его виду все присутствовавшие поняли, что сейчас грянет гром средь ясного неба прямо в пучину глубины расположения лодки:

– Боцман на румбе?

– На румбе 340 градусов!

– Руль влево 15, ложиться на курс 230!

Уставший от длительной службы продолжительностью в шесть месяцев экипаж дизелюхи пока ничего не подозревал о «коварных планах» Генштаба – отправить их к чёрту на рога.

Вскоре лодка повернула не направо, вокруг Пиренейского полуострова, в сторону дома, а крутанула… налево – вдоль Африки по Атлантике, в юго-западную её часть.

Боцман и рулевые сигнальщики, в море многое видавшие, как и глобус в школе на уроке географии, прекрасно догадывались по курсу на руле во время своих вахт, что корабль секретными тропами пробирается не в родную Екатерининскую гавань, славного города Полярный, а чёрт знает куда, совсем в другие воды. Штурман и штурманёнок, меняясь вахтами и зная маршрут следования, на вопрос соплавателей, как скоро будем дома, молчали, как партизаны на допросе в гестапо. Командир подобрел, пренебрёг секретностью, разрешил вахтенным офицерам перед заступлением на вахту контролировать место по карте в штурманской рубке, те тоже молчали. Связист, конечно, тоже догадывался, но держал язык за зубами.