Речь оказалась поистине пламенной. У обалдевшего начальника даже нижняя челюсть отвисла – и лишь энергично раздувавшиеся гневные ноздри говорили о том неуверенном состоянии, какое охватило его изнутри. Вместе с тем не одна слепая ярость обеспокоила разнузданного Бунько – он вдруг отчётливо понял, что подчинённая сыщица «служебную дедовщину» наконец-то «переросла»; а значит, вести себя с ней следует теперь соответственно. Чтобы не нагнетать неловкого напряжения, ту неприятную ситуацию, что нежданно-негаданно возникла на пустом и незначительном месте, требовалось хоть как-нибудь сгладить (впоследствии считаться и с ее профессиональным мнением тоже, не позволяя себе оскорбительных высказываний, а в особенности некорректного, хамского поведения).