А он повзрослел, возмужал… И был красавчиком. А теперь юношеская смазливость ушла. Молодой привлекательный мужчина. Интересно, женат? Хотя мне-то что… Постараюсь держаться от него подальше и выдохну, когда уедет. Знать о дочери ему не нужно – возможные проблемы мне ни к чему. И хорошо, что меня не вспомнил. Нет тем, чтобы обсудить вечером за коктейлем, с улыбкой вспомнить прошлое. Хотя если бы не наша личная история – мы же учились в одном университете. Думала, и закончу его же. А не вышло. Ох, ну почему все так?

Как-то незаметно в своих воспоминаниях я так потерялась, что пропустила момент, когда мое присутствие заметили.

– Алис, – явно не в первый раз позвал месье Моретт.

– Да, месье Моретт? – встрепенулась и тряхнула головой, прогоняя непрошенные мысли. – Простите, задумалась.

– Алис, помогите мне принять решение. Никак не могу определиться, – коллекционер эмоционально взмахнул руками. – Вот эта картина. Мы планировали выставить ее, но месье Воронцов предлагает такую привлекательную цену.

Хм… Внимательно посмотрела на полотно, потом на довольного Ника и на смущенного старика. Похоже, деньги ему нужны сильнее, чем он готов себе в этом признаться. А у Воронцова явный карт-бланш от арт-директора. Хотя на его месте я бы все равно не стала так разбрасываться заоблачными суммами. Он уже пять картин отобрал на покупку. Обычно мадам Тома разрешает покупку не более трех предметов за раз. Но дело его – понятия не имею, о чем они договаривались. С другой стороны, обнадежить старика, а потом сообщить, что денег он выручит меньше, потому что руководство галереи не согласилось с оценщиком… Так себе ситуация.

– Я думаю, стоит отложить этот вопрос до окончания выставки. Вы сможете обдумать все хорошенько, а месье Воронцов посоветуется с руководством. Если картина придется по вкусу любителям искусства, можно будет и поторговаться.

Подмигнула месье Моретту, и он буквально пришел в восторг.

– Ох, Алиса, вы настоящее сокровище! Так и поступим, – последнее уже насупившемуся Нику.

А будет знать, как дипломированного галериста с экономкой путать. Мило улыбнулась месье Моретту и полезла в свою сумочку за документами.

– Давайте подпишем все по выставке. И посмотрим экспонаты.

Да-да, и не надо так на меня смотреть, Ник Воронцов. Я вообще-то сюда тоже работать пришла.

Коллекционер сел в свое кресло, я подошла и встала рядом. Принялась раскладывать бумаги на столе. А Ник вместо меня устроился на диване. Буквально кожей чувствую, как он сверлит взглядом. Смотри-смотри, дырку не протрешь…

Подписывали долго. Месье Моретт требовал пересказывать содержание каждой страницы, а потом внимательно перечитывал сам, нацепив на нос пенсне. Мне оставалось только терпеливо читать, отвечать на многочисленные вопросы и сдержанно улыбаться. С юридической точки зрения я могу объяснить каждое слово в документах по организации выставки, поэтому ничего страшного. Наоборот хорошо, что он интересуется, потом не скажет, что не понимал, что подписывает. Или скажет, но мне будет, что возразить.

Наконец, мы закончили с договором и прочими основными бумагами и перешли к перечню экспонатов. Тут меня поджидал пренеприятный сюрприз – в первые же полминуты месье Моретт вычеркнул половину самых интересных полотен. У меня волосы на голове зашевелились от ужаса – без этих картин и смысла проводить выставку нет. А некоторые из них даже на макетах афиш упоминаются.

Видимо, я побледнела так сильно, что это заметил Воронцов. Встал, подошел к столу и заглянул в бумагу, которую я напряженно рассматривала, будто надеялась увидеть там что-то новое.