Я еще раз повертела атлас в руках. Он был довольно новеньким, поэтому я рассматривала его, пытаясь найти год издания, чтобы хоть как-то сориентироваться во времени - до сих пор мне не удавалось.
Жибер продолжал скрипеть пером по бумаге, не забывая потягивать из бокала шампанское. Кстати, письма...Я отложила атлас и подошла к кузену. Наклонившись над столиком, я взяла в руки одно из писем. Содержание меня мало интересовало - то было обычное стандартное рекомендательное письмо. Поэтому мой взгляд сразу скользнул вниз листа, где рядом с пышной аристократической подписью Жибера стояла дата - 13 мая 1879 год. Я подняла глаза к потолку и произнесла коротенькую благодарственную молитву собственного сочинения высшим силам. Парфюмерный дом Фрагонар будет основан гораздо позже, а вот компания уже существовала. Мне захотелось отправиться в дорогу незамедлительно - настолько радужными выглядели перспективы.
С другой стороны, стоило дождаться приёма, чтобы получить от Розали деньги по нашей с ней договорённости. Я не могла себе представить сколько займет дорога, где и как часто мне придётся останавливаться и сколько мне понадобится средств на обустройство, по приезду на место.
-Ну как тебе? Правда прелестно? - Жибер думал, что я внимательно читаю письма, которые он составил. Не получив от меня ответа, он взял бумаги у меня из рук, прочитал про себя, шевеля губами, полюбовался и одобрительно щелкнул языком.
-Идеально! - похвалил он сам себя, - я упомянул всё, что только можно было - и твоё чудное образование, и воспитание, и принадлежность к благороднейшему роду, и твои таланты…
-Какие таланты? - с опаской спросила я. Мало ли чего я тут умела, вполне возможно, что уже не умею, будет очень смешно…
Так и вышло. Оказывается, Клементина великолепно декламировала стихи, пела, обладая чудесным голосом, а вишенкой на торте было её умение играть на клавесине.
Вот это поворот, как говорится.
-И ты всё это написал в письмах? - безнадежно спросила я.
-Всё абсолютно! - с гордостью подтвердил Жибер.
-Я тебя очень люблю, спасибо тебе, - сказала я и обняла его. А сама снова вознесла очередную молитву, которая должна была спасти меня от демонстрации “моих талантов” когда бы то ни было. Потому что моё пение даже в детстве никого не умиляло - слуха не было абсолютно.
-Жибер! - донесся из-за двери голос тёти, - ты не видел Клементину? Я повсюду её ищу.
-Входите, маман, мы оба здесь! - крикнул Жибер, сунув письма под ворох бумаг.
Мадам де Бриенн вошла и внимательно осмотрелась. От её внимания не ускользнули бокалы и открытое шампанское, однако выволочки не последовало. Снисходительно покачав головой, она проговорила мягким голосочком, как с не сильно напроказившими детьми:
-Ай-яй-яй, и что это мы празднуем с утра пораньше?
Жибер подошел к матери, обнял за плечи и чмокнул в щеку.
-Мамочка, мы отмечаем то, что я чудом выжил! Позволь за тобой поухаживать, - он подвёл её к креслу, усадил и наполнил третий бокал, - чудно, что ты заглянула, мы очень рады твоей компании.
Тётушка изо всех сил старалась выглядеть построже, однако через пару секунд махнула своим платочком на непутёвого, но такого ласкового сынка рукой и расплылась в улыбке.
-Вот ведь льстец! Опять всю ночь гулял с девицами? - она осторожно, но с удовольствием сделала маленький глоточек, - Клемми, детка, мне нужно поговорить с тобой. Пойдём в библиотеку?
-Маменька, оставайтесь здесь, - сказал Жибер, снова целуя руку матери, - а мне самое время подышать свежим воздухом. И направился к выходу.
-Клементина, - начала тётушка, когда за её сыном закрылась дверь, - я хотела поговорить с тобой о приёме...Ты ведь помнишь, что он должен состояться?