Но совесть не дала спокойно пойти домой.

Ворча себе под нос о несправедливости жизни, Лида пошла на рынок за свежим мясом. По дороге она вновь и вновь пыталась дозвониться до Софии. Но результат был тот же.

Тогда, вернувшись домой, Лида решила пойти другим путем. Позвонив навязчивому следователю, она выяснила фамилию Софии и адрес, по которому та снимала комнату. Зачем София упомянула про гостиницу при их первой встрече, Лида не знала, но эта информация её сильно напрягла. Она все меньше доверяла этой жертве плохого визажиста. Всё расставить по своим местам могла только Ираида Модестовна. Но, по словам всё того же следователя, старушка с инфарктом лежала практически при смерти. А загадочного незнакомца с «козлиной» бородкой спасти не удалось.

Лида почувствовала укол совести. Если бы она тогда совладала со своей гемофобией, человек, возможно, был бы сейчас жив.

Но, спрятав робкую совесть поглубже, Лида решительно захлопнула дверь своей квартиры и направилась по адресу Софии Пухович. Нужно было выяснить, что же скрывает рыжая сестрица.

В съемной квартире Софии не было. По крайней мере, никто настойчивой женщине не открыл. Тогда Лида отправилась в больницу в надежде, что найдет Софию около палаты Ираиды Модестовны. Должна же она хоть где-то быть.

В коридоре пожилой женщины не было, поэтому Лида тихонько приоткрыла дверь в палату своей соседки и услышала свистящий шёпот.

– Ты должна очнуться, слышишь? Без тебя ничего не получится. Я столько времени потратила на поиски… Почти всю жизнь! Ты просто не можешь умереть, когда я так близка к своей цели!

– О чем Вы говорите, София? – спросила Лида, врываясь в палату.

Все правила приличия были забыты. Слишком уж зловеще прозвучал этот шёпот.

Рыжие кудри вздрогнули вместе со своей хозяйкой. София прижала платок к лицу и повернулась к вошедшей. Пару раз шмыгнув носом, она проговорила голосом, полным неподдельной печали:

– Ах, это Вы, Лидочка! Вы меня напугали. Мы с сестренкой столько лет не виделись, столько всего нужно рассказать друг другу! Я читала, что люди в любом состоянии слышат своих близких. Это помогает им прийти в себя. Поэтому я и говорю с Ираидочкой. Она услышит и проснется. Ведь, правда?

Она громко высморкалась в платок и засеменила к выходу, не оборачиваясь к Лиде.

– Я пойду… Так тяжело… Ну, Вы понимаете меня…

Лида выскочила следом и схватила Софию за руку. Отняв её от лица, женщина ожидала увидеть под смазанным гримом молодую женщину или, на худой конец, мужчину. Вскрикнув от неожиданности, София резко повернулась. Под тонким слоем оставшегося тонального крема проступал уродливый шрам, который растягивался почти на всю левую щеку.

Лида оторопела и выпустила Софию.

– Простите меня. Я думала… – Лида запнулась. Объяснить свое поведение она не могла.

София укоризненно скривила рот и сказала:

– Вы думали, что я – самозванка? Переодетый мужчина? Или что-то в этом роде? Как видите, я всего лишь уродина. Но я не обижаюсь. Я рада, что у моей сестры есть такая подруга, как Вы.

Лида закрыла лицо руками и опустилась на скамейку в коридоре. Чтение детективов сыграло с ней сегодня злую шутку. Просто так, без малейших доказательств, она готова была поверить в то, что София – не та, за кого себя выдает. Ну, оговорилась по поводу квартиры-гостиницы. Но с кем не бывает? А сколько раз сама что-то забывала и путала? И не сосчитать.

Очередной рабочий день обещал быть не таким скучным, как обычно. С самого утра приходил бесцветный следователь. На этот раз его было почти не узнать – отглаженная рубашка под стареньким, но еще приличным пиджаком, сбритое подобие светлой брутальной бороды, вычищенные до блеска туфли, зализанные назад длинные белесые волосы.