Однако, забросив сына на уроки и вернувшись домой, Макс заметил у ворот будущего отеля знакомую синюю машину. Внутри екнуло от волнения. С чем вернулась? Продаст? Или останется? Почему так долго?.. Стоп! Это его не касалось совершенно.

 – Привет соседям, – нарочито бодро крикнул он из окна внедорожника, опустив стекло.

Ольга как раз выгружала из багажника сумки. И вряд ли она это делала для того, чтобы съехать…

 – А, Максим, – она выпрямилась и потерла поясницу. – Как вы вовремя! Не поможете по-соседски?

 – Разумеется, – он отъехал чуть в бок, благо мерзлая земля позволяла не застрять в грязи, и выпрыгнул на свежий воздух.

 – Вот видите, какие тут люди добрые, – отметила она, хитро прищурившись, когда он взял два увесистых пакета. – А говорите, алкаши.

 – Так то я! – он никак не мог распознать: с сарказмом она говорит или серьезно.

 – Красиво здесь!

Она задумчиво смотрела на поле, покрытое белым налетом инея, как алмазной пылью. Пожухшая трава в лучах солнца будто обрела вторую жизнь и слепила хрустальными отблесками.

 – Что есть, то есть. Ворота не откроете?

 – Ах, да! Что ж это я! – спохватилась Ольга. – Проходите! Может, чайку зайдете попить? Согреемся. Пока дом протопится, я успею околеть. А еще рабочий день впереди.

 – Да-да…

После слова «согреемся» он слушал не слишком внимательно. Память услужливо подкинула образ королевского матраса и… Спокойно, Беглов. Дышать. Сумки, добрососедские отношения. Продажа земли.

 – Ольга Михайловна, э! – кинулся из бытовок прораб, и одно его присутствие вызвало у Макса вздох облегчение.

Пусть побудет маленькой таджикской дуэньей.

 – Доброе утро, Анзур. Вы закончили, что я просила? – лукавые нотки мигом исчезли из ее голоса, вместо них зазвенела сталь.

Ох, и не хотел бы Макс быть у нее в подчинении!

 – Почти. Там совсем немного…

 – Анзур, я же четко объяснила. Послезавтра оттепель, потом опять заморозки. Мне не нужен конденсат! И если дерево вспухнет, я вычту стоимость материалов из вашего, Анзур, гонорара. Зайдете потом.

 – Но…

 – Через полчаса. У меня встреча.

Она, как ни в чем не бывало, прошествовала к крыльцу дома так, будто у нее под ногами лежала ковровая дорожка.

Анзур что-то пробормотал себе под нос, и пусть в иностранных языках Макс был не силен, он не сомневался в том, что таджик сейчас начальницу не похвалил.

 – Вам не тяжело так стоять? – окликнула Макса Ольга. – Проходите!

Он послушно побрел с сумками в дом, и лишь после второго рейда, когда все вещи были занесены, Ольга пригласила его пить чай.

За каких-то пару дней дом преобразился. Стены были отделаны деревом, появились светильники, большой диван и стеклянный журнальный столик. Под окнами висели батареи, а над окнами торчали держатели карнизов. Что, черт подери, эта женщина сделала с таджиками? Они умудрились в ее отсутствие переделать кучу работы, а она ведет себя так, будто этого еще и мало.

 – Я им карандашом отметила все… – посетовала она. – Все равно сделали не так. Жаль, что время уйдет на переделку… А что, чай вам не нравится?

Макс пригубил горячий напиток и поморщился: вкус был странный. И как у него ума хватило пить что-то из рук этой ведьмы? Что теперь? Отплевываться? Или бежать домой, пока клофелин не подействовал? Уж больно мягко она с ним разговаривает, и, учитывая ее стиль работы, это не к добру.

 – Ах, я забыла предупредить. Я пью зеленый чай с лотосом. Возможно, вкус вам не привычен.

Надо отдать ей должное! Она даже не стала ерничать на тему того, что он окромя отвара из соломы ничего в рот не брал.

 – Собственно, я рада, что мы встретились. Хотела с вами поговорить, – она закусила губу и рассеянно водила пальчиком по кромке своей чашки.