Директор вскинул брови: «Чего, мол, тебе?».

– А Вы помните мою фамилию? – независимо произнесла я.

– Это мне зачем. Пусть бухгалтерия помнит.

– Напрасно. Я напомню. Кузнецова!

Кузнецова – моя девичья фамилия. Марковой я стал, выйдя замуж.

– И что? – мужик явно не понимал, что пропищал цыпленок так нагло ввалившийся в его кабинет.

– Вам напомнить фамилию прокурора нашего города?

– Зачем напоминать? Я и так знаю! Вчера с ним вместе в бане зависали. Хочешь сказать это твой родственник? Не смеши.

Это был провал. Он знает прокурора! Лично! Но отступать было некуда!

– Не думаю, что моему дяде, двоюродному брату отца, понравится, как Вы про баню рассказываете. Но, в первую очередь, это не понравиться тете.

Все еще не веря мелкой нахалке, наш босс хмыкнул, но теперь не так уверенно.

– А чтобы у Вас не осталось сомнений, я сегодня принесла фотографию из семейного альбома. Мы тут папин юбилей отмечаем, – я достала из сумочки припасенную козырную карту.

– Понимаете, так не хочется дяде по всяким пустякам звонить, загружать его своими проблемами….

На предъявленном снимке я и прокурор города, мой однофамилец, стояли рядом в фойе нашего института. Прокурор мне тогда грамоту вручал, за активную гражданскую позицию и успехи в учебе. Но попавшая в кадр обстановка: колонны, паркет и очень сносные портьеры, создавали иллюзию того, что стоим мы с прокурором в каком-то дорогом ресторане и мило беседуем.

Я отчаянно блефовала (не зная тогда, что это такое), пользуясь тем, что одна из самых распространенных фамилий в России – Кузнецов! Мне казалось, что вот вот крутейший босс рассмеется мне в лицо, даст пинка (в лучшем случае) и выкинет из своего кабинета.

Наш с Анькой начальник фотографию в руках повертел. И видно было, что очень он хочет меня послать, наорать, затопать ногами, пригрозить закатать в асфальт. Но понимал дяденька, что врать про баню это одно, а вот снимочек из семейного альбома, это совсем другое. Может девчонка и не племянница, может просто знакомая. А вдруг выходы есть, и пожаловаться у нее получится?

– Что тебе надо, родная? – едва ли не нежно спросил босс.

– Расчет за два отработанных месяца, как договаривались. Мне и Ковальковой.

– А она дочка мэра?

– Нет, моя подруга.

Ну что сказать, деньги нам выдали полностью. Видели бы лицо бухгалтера, отсчитывающего купюры…

Не веря в свое счастье, мы схватили выданную нам зарплату и… побежали.

Вот с тех пор мы и дружили. Анюта стала часто бывать у нас дома, моя мама, добрая душа, подкармливала ее, а ведь мы и сами мы в то время не сильно шиковали.

Потом была взрослая жизнь. Мы работали, поочередно вышли замуж, но общаться не прекращали.

Семь лет назад Анюта устроилась в, теперь ставшее нам родным, предприятие под громким названием «Авангард». Владельцем и директором фирмы была ее очень дальняя родственница – Страхова Вера Романовна, то ли троюродная тетушка, то ли четвероюродная сестра.

Родство было далеким, общие воспоминания между Анютой и Страховой отсутствовали, они в принципе никогда не общались. Просто, потеряв работу, Ковалькова вспомнила про родню и напросилась на встречу. Преподнести себя, очаровав будущего работодателя, моя подруга умела всегда, и, после непродолжительного собеседования Вера Романовна решилась взять ее на работу. Не благодаря родству, а даже вопреки ему, потому что трудоустройство родственников в своей фирме наша директор не приветствовала.

Анюту приняли рядовым экономистом, а спустя год, Страхова ее старания оценила и назначила своим заместителем по финансам. Позже, на кабинете Ковальковой появилась гордая надпись: "Финансовый директор". Тайны из своего родства, ни Анюта, ни Вера Романовна не делали, вся контора об этом знала. Но сближения между гипотетическими тетей и племянницей не произошло, они общались только в офисе.