Ободренная, если не воодушевленная тем, что сказала правду-матку себе в глаза, Лиза заказала двойной чизбургер с беконом, большие луковые кольца и большую колу навынос, наблюдая из-за темных стекол очков за потугами кассирши не коситься на ее рот. С пакетом еды в руке она одарила кассиршу улыбкой, от которой та подпрыгнула. «Чем же еще потешить душу, – подумала она, подходя к своей машине, – если не своим чудовищным превращением?»

Лиза подождала, пока в зеркале заднего вида Денвер не ужался в кучку, прежде чем запустить руку в бумажный пакет в поисках гамбургера. После того, как она в течение последнего десятилетия избегала фастфуда – с тех пор как, будучи студенткой колледжа, решила, что, если она планирует сделать карьеру в области физиотерапии, ей следует придерживаться здорового образа жизни, который она будет рекомендовать своим клиентам, – ее диета нынче полностью переключилась на нездоровую пищу буквально за одну ночь. Она вела себя как четырнадцатилетняя прыщавая девчонка, кругом несчастная и смертельно опасная для любого кондитерского изделия в пластиковой упаковке, попадающегося ей на пути. Время от времени она слышала упреки от Дженис: «То, что твой муж-идиот спустил свою жизнь в унитаз, вовсе не означает, что ты обязана следовать его примеру. Уверена, все твои обязанности перед ним закончились в тот момент, когда он начал трахать ту отвратную шлюшку». Правда, что уж тут говорить, но, боже, как же она любила вкус фастфуда, от мучнистой сладости батончика «Херши» до рассыпчатой солености «Принглс», от непривлекательности помятой коробочки «Макнаггетсов» до поджаренного на углях откушенного кусочка «Воппера» на языке. Не говоря уже о газировке, кока-коле, пепси, «Маунтин-дью», «Докторе Пеппере» – выбирай, что хочешь, все равно ни один из этих напитков не был натуральным на вкус. «Топливо! – сказала она себе. – Вся эта жрачка – быстрый источник сахара, протеина, кофеина, углеводов, необходимых для продолжения погони за Сефирой. Что с того, что она мне нравится?»

Ее пальцы освободили от обертки двойной чизбургер с беконом. С полным густой слюной ртом она поднесла сэндвич к губам и отхватила от него щедрый кусок.

И едва не выпустила из рук руль: рот пронзила боль. Не та тупая, но непроходящая боль последних нескольких дней – это был бур бормашины, цапанувший по открытому нерву до того, как началось действие новокаина. Это был фейерверк в честь Четвертого июля – его заряды рванули верх и вниз по ее зубам, деснам, челюстям, впились в череп. Она попыталась сделать движение ртом, чтобы вытолкнуть комок гамбургера, застрявший на языке, но в глазах полыхнуло от боли, белые вспышки смыли попутные и встречные машины из поля зрения. Если она немедленно не остановится, ее погоня за Сефирой завершится в груде металла и стекла, которая, даже если она и выживет, приведет прямиком в больницу – и сказочке конец. Она шлепнула рукой по рычагу поворота, убрала ногу с педали газа, выруливая на полосу безопасности под хор недовольных гудков. В течение краткого отрезка времени, который не мог длиться дольше десяти секунд, но для нее растянулся на минуты, Лиза сгорбила плечи, напрягаясь в ожидании неизбежного столкновения с легковой машиной или грузовиком. Только когда она подвела «хонду» как можно ближе к отбойнику, включила нейтральную передачу и дернула ручной тормоз, она расслабилась на сиденье. Затем открыла дверь, высунулась наружу и позволила размякшей массе мяса и булки упасть из раскрытого рта на асфальт. Даже это движение отдалось яркой вспышкой боли.