Также Законом предусматривается, что Президент РФ и Правительство РФ вправе обращаться в Конституционный Суд РФ с запросом о толковании положений Конституции РФ в целях устранения неопределенности в их понимании с учетом выявившегося противоречия между положениями международного договора Российской Федерации в истолковании, данном межгосударственным органом по защите прав и свобод человека, и положениями Конституции РФ применительно к возможности исполнения решения этого органа. Правовым последствием названного толкования Конституции РФ в смысле невозможности исполнения решения межгосударственного органа по защите прав и свобод человека без нарушения положений Конституции РФ будет также являться невозможность осуществления действий или принятия актов, направленных на исполнение решения этого органа.

Следует отметить, что в законе используется термин «решение межгосударственного органа по защите прав и свобод человека», хотя в первоначальной его редакции использовался другой термин – «постановление межгосударственного органа по защите прав человека»[171]. Выбор законодателем данного подхода обусловлен тем, что понятие «решение межгосударственного органа…» является более широким (универсальным).

Известно, что под межгосударственным органом по защите прав и свобод человека может подразумеваться не только ЕСПЧ, но и несудебные международные органы, действующие в рамках отдельных универсальных международных договоров в области прав человека, в частности, Комитет по правам человека, Комитет против пыток, Комитет по правам инвалидов и др. Правовая природа и наименования «решений» данных органов различны, обращения в эти органы также носят разные наименования («жалобы», «сообщения») с учетом того, кем (физическими лицами, организациями или государствами) и в какой орган они подаются. В связи с этим следует вывод, что закон предусматривает полномочия КС РФ по проверке возможности исполнения в целом или в части решений различных межгосударственных органов по защите прав и свобод человека, а не только ЕСПЧ.

В то же время, по мнению ряда специалистов, очевидно, что законодатель в первую очередь имел в виду именно проверку возможности исполнения решений ЕСПЧ.

И хотя данная инициатива законодателя вызывает множество дискуссий: некоторые депутаты Государственной Думы Федерального Собрания РФ нашли в этом попытку отменить приоритет норм международного права и возможность не исполнять международные обязательства (п. 4 ст. 15 Конституции РФ)[172], другие видят в этом возможность обеспечить правовой суверенитет России и верховенство Конституции РФ (ч. 1 ст. 4 Конституции РФ)[173], третьи усмотрели в этом шаге попытку заблокировать исполнение постановления ЕСПЧ по делу «ЮКОСа». Науке конституционного права следует обратить внимание на горизонт новых возможностей КС РФ не только с точки зрения существующей практики КС РФ, но и его взаимодействия с ЕСПЧ и стремления принимать решения, которые не просто соответствуют, а в ряде случаев опираются на практику ЕСПЧ[174].

В то же время известно, что согласно Венской конвенции государство не может ссылаться на Основной закон страны в качестве оправдания невыполнения международного договора и своих «действий или бездействия», его нарушающих. Так, по мнению Венецианской комиссии Совета Европы, если КС РФ не способен устранить противоречия между решением ЕСПЧ и Конституцией, то в последнюю должны быть внесены соответствующие изменения, а требования Страсбурга касательно выплаты государством компенсации заявителям и других «индивидуальных мер» восстановления их прав вообще «не могут быть предметом оценки конституционности». При этом Комиссия также настаивает, что споры о конституционности решений ЕСПЧ должны рассматриваться в КС РФ с участием лиц, выступавших по ним заявителями в Страсбурге.