– Что ты имеешь в виду, говоря о баррикадах?

– Это политика, Дэвид. Не вникай. Уэстморленд поддерживает политику короля и его реформы, а отец Элизабет Невилл готовит восстание против оных.

– Но, подожди, разве Генри Перси, Граф Нортумберленд не друг королевы и Генриха?

– Королеву скоро казнят. А Генри очень болен. Им сейчас легко управлять. Однако, он, если тоже не хочет пойти на плаху за своей возлюбленной, должен будет поддержать короля.

– А она красивая? – спросил Купер. Мельбурн отвел взгляд от столба.

– Кто? – не понял Ричард.

– Королева Анна.

– Да, сущая ведьма. Такая же сука, как эта, – Мельбурн кивнул в сторону окна. – Лицо ангела, а душа демоницы. Но я не о королеве говорю. Ее казнь дело времени. Я не хочу проблем с королем. Маловероятно, что Томас Перси обратиться к Уэстморленду, но чем черт не шутит.

– А граф Нортумберленд?

– Он сам висит на волоске. Я думаю, ему нет дела до пропавшей незаконнорождённой дочери брата. – А, если все же всплывет, что она у нас? Придется ее или спрятать, или убить, – холодно ответил Мельбурн.

***

Сознание возвращалось очень медленно. Сначала глаза заволокла красная дымка, девушка чувствовала биение своего сердца, но совершенно не ощущала рук и ног, потом туман рассеялся, и она поняла, что на улице все еще день. С крупицами сознания возвращалась и боль. Рядом никого не было, и девушка позволила себе застонать. Кожа спины и мышцы под ней онемели, но пульсировали так, что боль отдавалась в другие части тела, сводя с ума.

Палящее солнце обжигало плечи и руки, невыносимо хотелось пить. И впервые за время пребывания в аду, Элизабет задалась вопросом, что же такого ужасного сделал Алекс? Почему ее мучают с такой звериной жесткостью? И почему он не приходит за ней? Неужели не может найти, догадаться, где она? Элизабет знала, что у ее мужа много врагов, но разве нескольких месяцев недостаточно, чтобы проверить всех? Почему он медлит? От горя, обиды и боли у нее сдавило грудь, опустив голову, Элизабет запретила себе плакать, хотя слезы уже были близко. "Помоги, мне. Спаси меня. – шептала она, отправляя свою мольбу тому, кто не мог ее услышать. – Ты же обещал. Обещал, что вернешься за мной? Где же ты? Где? Я совсем одна. Я умираю". Ее глаза устало смотрели вниз, сфокусировавшись на одной из дощечек, оказавшейся прямо перед ее лицом. "Ванесса и Стефан Додд, Томи Додд, Кларисса и Кассандра Робсон, Стефания Рид, Билли Батл, Катрин Купер.", – прочитала она. Что за имена? И тут до нее дошло. Дощечки с именами, сухие цветы, да это что-то вроде мемориального столба, памятника умершим. Боже, что же здесь произошло? Десятки дощечек, сотни имен. Она знала, что на пограничные замки часто нападают, как свои, так и шотландские разбойники, убивая всех без разбора. Теперь понятно, почему все люди в замке такие ожесточенные. У Мельбурна была огромная армия, но, видимо, даже она не смогла предупредить трагедии, разыгравшейся здесь. Привязанная к памятнику по погибшим, Элизабет вдруг поняла, что скорбит, что ей жаль тех, чьи имена аккуратно и старательно вырезаны на дощечках. Подняв голову, Элизабет посмотрела на окна смотровой башни. Она была уверена, что разглядела силуэт графа Мельбурна. Только чудовище способно сделать с женщиной то, что он сделал с ней. Он нисколько не лучше, чем, те, кто убил людей, чьи имена на века запечатлены в дереве.

– Я придумал тебе новую работу! – заявил граф Мельбурн на следующий день, когда девушку привели в его покои, которые почему-то находились в северной башне, а не в жилом крыле. Несмотря на адскую боль, которую она испытывала при каждом шаге, Элизабет успела заметить, что обстановка в покоях графа грубая и скудная, стены покрыты деревянными панелями неприятного серого цвета, камин без резьбы и обычных украшений, мебель массивная, тяжелая и некрасивая. Исключение не оставляла и кровать на резных столбах с лестницей и черным балдахином, застеленная кровавого цвета бельем. Настоящее обиталище злых духов. Мельбурн восседал на огромном стуле из красного дерева, больше похожем на трон, руки, унизанные перстнями, лежали на подлокотниках. Одет почти парадно. Черный, украшенный вышивкой и драгоценными камнями камзол, белоснежная рубашка, и черные узкие штаны, волосы цвета воронова крыла зачесаны назад и схвачены черной шелковой лентой.