До сих пор.

Аарон исчез, чистописание осталось.

Теперь, спустя столько лет, всем премудростям каллиграфии Марина обучала своего сына.

Сергей не воспринимал всерьёз пристрастие своей жены, считая бумагомарание блажью «бесившихся с жиру», но при этом каждую осень, после того, как летняя работа была закончена, он уезжал в город и привозил ей набор из тридцати листов ватмана и пяти бутыльков чернил. Почему он решил, что необходимо именно такое количество, она не спрашивала, но приходилось экономить, так как на всю зиму этого не хватало.

Так Павлик с мамой и проводили несчётные часы, «развивая плоскожопие» за старым письменным столом, из рассохшегося дерева и листом оргстекла на столешнице, под которым были прижаты пожелтевшие фотографии бабушки с дедушкой, или же матери с отцом – это зависит от того, кто, из пишущих, на них смотрел.

Был у этого стола один маленький изъян, появившийся от долгого срока жизни, и имя ему было – ящик. Служил он местом хранения письменных принадлежностей, работал долго и исправно. Но постепенно стал барахлить, выкобениваться и плохо извлекаться, пока, в конце концов, не застрял окончательно.

Что бы делали баба с ребёнком, без сильной и умелой мужской руки?

В итоге стол был разобран, ящик извлечён, потом вновь собран, а все пазы, остались натёртыми мылом.

«Чтоб скользило лучше» – как объяснил Сергей, внимательно наблюдающему за операцией сыну.

Так Павлик, в очередной раз, поразился безграничными знаниями и умениями отца.

А на новые свойства моющего средства, даже не обратил внимания…

До поры, до времени…

Всё с чего-то да начинается.

Театр – с вешалки, алкоголизм – с первой рюмки, развод – с ссоры, путь – с первого шага, изнасилование – с отказа, начало – с буквы «Н», Родина – так до конца и не определено.

А любой солидный и уважающий себя дом начинается с крыльца.

Совсем не обязательно, ему быть золотым, с восседающими на нём Царём и Ко. Вполне достаточно того, чтоб оно было прочное и не скрипучее. А деревянные ступеньки не скользили и занозы, в босы ноги, не вставляли. Вот и всё – велики ли требования?

Крыльцо в доме Грачёвых соответствовало всем крыльцовским нормам и стандартам – один на десять себе подобных. И теперь, именно к этому «правильному и идеальному», семилетний Павлик подкатывал тележку.

Хорошая, чистая, о четырёх колёсах. На ней отец траву с сенокоса возил и иногда вещи из заброшенных домов – не на своём же горбу переть.

Очередная неожиданная проблема, которая, по идее, должна была возникнуть, насущным вопросом, гораздо раньше, но почему-то этого не сделала – «А как спустить маму со ступенек?» Хотя нет, это-то ещё решить можно, но как её потом на тележку водрузить?

Бывает хорошую идею днями, месяцами, годами ждёшь. А бывает, только появилась препятствие и на тебе сразу – решение. Даже подумать ещё не успеваешь, а оно уже навязывается. Ты такой – «Да подожди ты, может, что лучше вдруг придёт». А в ответ – «Вот те на, мы еще тут нос воротим, бери что дают, а то и этого не будет!».

Так и Павлик, не простояв в раздумье даже тридцати секунд, пошел за инструментами.

Логика проста – если убрать первые четыре ступеньки, то тогда, тележку можно подставить прямо у верхней платформы крыльца, и этого будет вполне достаточно, чтобы просто перекатить маму. Тогда не придётся ронять её на землю.

Этим, ребёнок и занялся.

С одной стороны, Павлик жутко устал, и у него болело всё, что только могло болеть, с другой – ломать – не строить.

И полетели щепки от топора!

И полетели стружки от пилы!

И полетели отцовские старания и труды, которые он, той осенью вложил в крыльцо, полностью его переколачивая.