– Тогда – нет, – отвечал Валентино.

Альдред попал в точку и хмыкнул. Но его интересовала именно судьба Петефи. Ему не хотелось, чтоб этот ублюдок ещё дышал.

– Мы долго не могли понять, что происходит. – Миротворец вздохнул и запрокинул голову вверх.

Кажется, ему было тяжело. Не то что говорить, а просто жить эту жизнь.

– Это должен был быть обычный день, понимаете? Все просто стояли. Смотрели. Студенты. Миротворцы. Канцеляры. Юстициары к тому времени уже в Город ушли. Персекуторы своими делами занимались.

– Что, ваши командиры просто поджали хвосты? – напрягся уже капитан Колонна.

– Да, поначалу. Могло статься так, что кто-то из магов переборщил с эфиром. Или алхимики чего напортачили. Мы только взрыв увидели. Крики. Думали, те, кто в Башне, со всем справятся сами.

– В алхимики дегенератов не берут. А эксперименты в Башне не проводят, – огрызался Гараволья, злобно намывая помидоры.

– Кто бы нам что рассказал… – пожимал плечами Валентино.

Со стороны Альдреду казалось, что бедного старика не расспрашивают сослуживцы, а клюют стервятники. Стало противно. И в то же время – обидно за Марио.

– Нас будто парализовало, – продолжал витязь. – И в то же время народ притягивало к Башне, будто нас… околдовали, не знаю. Потом начали выбегать инквизиторы, подрядчики. Мы не обратили на это особого внимания. Просто поняли, что внутрь не стоит соваться.

– Почему никто не останавливал пробегавших? – поражался Джакомо.

– Я не знаю. Лично мне кажется, это было бессмысленно, – замялся витязь.

Коллективное бессознательное, понимал Флэй. Индивидуальность в толпе затирается. И большинство действует, как один. Вероятно, маги с таким остервенением сражались по той же причине. Пламя восстания попросту подхватило их. Как-никак, в глубине души каждый из них мечтал вырваться из проклятого Круга.

– Сначала выбрались инквизиторы. Те, кто смог. Остальных по всем этажам преследовали маги. Они прошлись по Янтарной Башне, как саранча. Убивали всех, кого встречали на своём пути. Всех, кто не носит оранжевую хламиду…

– Так и есть, – подтвердил Альдред.

– Все изменилось, когда из Башни посыпались чародеи. Началась бойня.

Ни с того, ни с сего Марио отпрянул. Все разом бросили готовку. Альдред провожал Валентино взглядом. Витязь отошёл в дальний тёмный угол, прикрывая рот, выудил из сумки чистый белый кусок ткани. Прокашлялся. Надрывно. Закряхтел. Сплюнул мокроту прямо в угол. Вернулся.

Флэй нахмурился. Ему это не понравилось. Но смолчал. Старик ещё не все рассказал, что мог бы. Вот и нечего тревогу подымать.

Миротворец поспешил заверить.

– Хм, не обращайте внимания.

– Как ты можешь оставаться в строю, если болеешь? – не понимал Джакомо.

– Мне уже много лет, капитан Колонна. Любая непогода – и начинается хворь. Кашель с кровью. Понятия не имею, что это. Саднит в груди. Меня это убивает, но я не знаю, что. Мне говорили, но забываю диагноз. Это незаразно. Врачи сказали, какое-то новообразование в лёгких. Я потратил часть своей выручки на докторов и целителей. Но это… не операбельно. Да и заклинания просто отсрочили неизбежное.

– Рак, что ли? – осведомился алхимик.

– Да, кажется, так это называли врачи, – почёсывая голову, пробубнил Валентино.

– Без шансов, – покачал головой укротитель.

Тот осклабился.

– Уж я-то знаю. Не беда. Своё я отжил уже. Передам детям, что сколотил. Не беда.

Марио кивнул сам себе.

– Посиди лучше. Если болеешь, нечего и напрягаться лишний раз, – опасливо предлагал Джакомо.

– Не хочу вас смущать, – говорил витязь, опускаясь на скамейку поодаль. – Но как по мне, только служба в Инквизиции меня до сих пор держит в живых…