– И как? Нашёл? – поинтересовался новичок.

– Да какой там! Только ананасы, – проворчал Гонсало, после чего вздохнул. – Без ножа туго в джунглях. Я с ними так умаялся…

– Что? Ты очистил их голыми руками? Как? – опешил тот.

– Долго, – проронил Озорио. – Находил плоды помягче. Откручивал верхушку, обстукивал его об дерево со всех сторон. Взбил, так сказать. Потом начал отколупывать чешуйки прямо с мякотью. Одну половину общипал, подъел мякоть с чешуек, выел остатки – и дело с концом. Штуки четыре таких съел. Но мне кажется, сытее от этого не стал. Зато лишний раз попил. До сих пор будто губы жжёт… Горло. И желудок.

– Ну и ну, – качал головой Альдред.

С каждым новым кусочком истории Флэй всё больше убеждался в том, что Гонсало ничего не знает о джунглях. Даже поверхностно. Он вёл бы себя на его месте ровно также, если бы не имел при себе того же кинжала. Благо, новичок знал из книг в учебке, как его можно использовать эффективно в тропиках.

– Я на них полдня убил, – сетовал Озорио. – Когда с последним покончил, уже стемнело. Залез на ближайшее дерево, на самую крону, и устроился. Если я и мог свалиться, то только ногами вниз. Но не упал, как видишь. Повезло. Спал мало. Темно ещё было, жутко…

– Всю ночь на дереве просидел, что ли?

– Нет. Я пока с ананасами настрадался, у меня было много времени, чтобы подумать. Вспомнил рассказы моряков наших об отливах и приливах. Мол, вода отступает от мелководья на десятки шагов назад. И я прикинул: что, если получится добраться до затонувшего парусника и прихватить кое-какие вещи? Было бы попроще.

– Кажется, эта мысль многим из наших в голову пришла, – посчитал Флэй и кинул в огонь хитиновые очистки от краба. Ноздри защипал смрад. – До меня там уже побывали.

У Озорио имелись иные взгляды на то, как избавляться от отходов. Но озвучивать их было уже поздно. Он продолжил:

– Мне удалось как-то пережечь в себе страх и спуститься. Единственное, я не помнил, как именно выбраться на берег. Пришлось послоняться вокруг да около. Страшно это было. За мной из темноты, казалось, постоянно кто-то следил. но… в конце концов, я добрался до пролива. Вернее, пролив существовал при свете дня. В общем и целом, знание – сила!

Альдред рассмеялся и поддакнул ему.

– Только вот я зря сходил, как видишь, – проворчал кордугалец. – Моих вещей не было. Сундук обчистили. А что не приглянулось – просто свалили в общую кучу. Оружие куда-то запропастилось. Таскаться с древковым я бы запарился. Пытался добраться до снаряжения других, но… заперто. Просто заперто – и не попишешь. Зачем-то наши многие умники просто закрыли свои пожитки, утонули вместе с ключами. Кто бы знал, как говорится…

Новобранец опустил глаза, призадумавшись. Вполне вероятно, какие-то вещи из тех, что он носил, могли принадлежать Гонсало. Либо на них позарился кто-то из персекуторов, что пришли к обломкам парусника до него. Так или иначе, ему стало стыдно перед Озорио. Он сказал виновато:

– Может, что-то из твоих вещей я к рукам прибрал?..

Ликвидатор медленно оглядел его и покачал головой:

– Если это так, пусть. Оставь себе. Я пока не боец, как видишь. Плевать…

Флэй погонял во рту воздух и выдохнул. Настаивать не стал.

– Гелиомант этот знатно разорвал корабль. Многое из того, чем я мог бы или хотел бы воспользоваться, просто смыло в открытое море. Другое – просто попортила солёная вода. Я там нашёл бочку с сарделями в масле – так её разбило, и вся рыба оказалась в каком-то иле или водорослях, кто бы знал. Есть такое… себе дороже. Я надеялся на удачу.

Добавить было нечего. Альдред просто отвернулся.