И всё же, тримогенян следовало умертвить. И, быть может, новобранец бы смог это осилить, но лишь благодаря смекалке. Он оглядел искрящийся луг, наметив для себя возможные вспомогательные средства вроде тех же кокосов с пальмы или валунов. Если ему удастся создать суматоху, не сачковать, то и вызволить распятого товарища сумеет.

Флэй решился пойти в наступление. Но как только он привстал, язычники заговорили снова. Откуда-то из джунглей на свет вывели ещё одного персекутора. Альдред прищурился, пытаясь разглядеть чётче черты знакомого лица, и обомлел.

Двое язычников вели под руки Гонсало Озорио!

Кордугальца избили руками и ногами. Да так, что идти сам тот оказался не в состоянии. Его ослабшие босые ступни с местами ободранной кожей боронили землю. Выглядел он, как живой труп. Казалось, будто он борется со рвотными позывами.

Судя по всему, никакого оружия так ему и не удалось найти, раз бывший Чернорукий не сумел дать отпор. Корабельная одежда за день в джунглях превратилась в грязные тряпки. Неизвестно, кого или что он встретил, раз так удирал, сверкая пятками.

И всё же, Альдред был рад, что его товарищ жив. К ликвидатору-охотнику он питал особую симпатию, раз тот помог ему в первый день. Флэй не мог допустить, чтоб и его распяли на кресте. Быть может, Озорио приведёт его к остальным выжившим.

Ранее имевшийся план улетел в трубу. Но Альдред быстро сообразил, как выкрутиться.

«Свет и Тьма! Надеюсь, я не пожалею об этом…»

Персекутор поднял с земли мелкий камешек и, рискуя быть замеченным, со всей силы метнул его в сторону баньяна.

Осколок завертелся в воздухе и при падении угодил прямо в огромное осиное гнездо. Нигде рядом полосатых убийц было не видать, но попробовать стоило. Может, и не запущено. Силы броска хватило, чтобы оно покачнулось, как вдруг сорвалось с основания ветки, обрушиваясь на луг.

Флэю удалось его сбить лишь чудом: просто он находился к нему ближе всего. И тем не менее, именно тримогенян первыми увидят обитатели гнезда. Впрочем, те даже не обратили внимание на глухой звук падения в траву. Слишком громко болтали, махая двум соратникам поодаль. Отвлеклись – и очень зря.

С трюком Альдред не прогадал. Внутри покоились сотни летающих жуков. Однако он не мог себе и представить, какой породы. Из гнезда на луг вылетели даже не осы, а скорее шершни. Каждый – размером с расстояние от большого пальца до указательного, если их оттопырить. Чёрные и злобные, гудящие, как циркулярная пила при работе.

Новобранец затаился в засаде, с ужасом наблюдая за ними. Шершни собрались в рой, напоминающий мелкую чёрную тучку, и понеслись в сторону язычников.

Пара дюжин облепила распятого сослуживца: кусали и жалили без конца. Тот вскрикнул поначалу, но вскоре смолк, с самого начала впитав колоссальное количество яда. Тело его начало распухать, как у утопленника. Если до сих пор инквизитор не умер, дело оставалось за малым.

Чувство вины сжало сердце Альдреда. Он выбрал самый ловкий вариант, совсем позабыв, что живая природа не церемонится ни с кем, давая отпор без разбору. Угрызение совести мучило его не часто. Однако он знал: о том, как погиб сослуживец, лучше не распространяться другим.

Ему следовало поторопиться. Иначе насекомые добьют и Озорио.

Гудящий рой привлек внимание тримогенян, однако спасаться бегством было поздно. Они начали отмахиваться от летучих тварей, пытаться отступить. Бросали оружие, вопили, тряслись. Шершней это лишь злило. Они протыкали жалом одежду, забирались в прорези для глаз и рта на маске, заползали под бригантину, без конца жаля.

Инквизитор ловко поднял с земли полуторный меч и рысью бросился в сторону боевого товарища. Язычники, его державшие, впали в ступор, наблюдая, как шершни до смерти жалят их сослуживцев. Солдаты падали замертво и затихали, переполненные ядом. До остальных рой доберется вскоре.