Проснулся около полудня, проспал бы дольше, но стало очень жарко – припекло что надо, на открытом-то солнце. Всё болело, особенно голова; отлежал я себе всё, что только возможно. Хорошо, что хоть расплавиться не успел. Пошёл в дом: там мало что изменилось – большинство людей спали в тех же вычурных позах, несколько человек сидели на кухне: завтракали, пили кофе, Линда жарила всем яичницу. Какой-то парень спал, свернувшись калачиком около батареи, двое – под столом, один вообще составил импровизированную кровать из табуреток и стульев. Помнится, я сам так пару раз делал, – если чувствуешь, что упадёшь через минуту, и не такое придумаешь.

– О, Мар, ты встал. Тебе сделать кофе и поесть? – спросила Линда.

– Хотелось бы. А Джейк где, что-то его не видно? – спросил я и даже перестал её ненавидеть после такого щедрого предложения.

– Не знаю… Исчез куда-то утром. Надеюсь, найдётся вскоре, как обычно.

– Я тоже.

Всё ещё болела голова, но это ничего. Я сел за стол; Линда уже сделала мне завтрак: яичницу с беконом и кофе. Я осматривал людей, сидевших за столом, и ждал с нетерпением, когда они, наконец, уйдут. Поев и немного прибравшись, я пошёл в свою комнату, лёг на кровать, взял в руки гитару, закурил сигарету. Сочинить ничего не получалось. Немного побренчав, я снова уснул.

Всё шло своим чередом: я искал временную работу, и каждый раз заканчивался провалом. С места бармена меня уволили за драку с посетителем; со склада канцтоваров – за воровство ручек. Примерно через пару недель после той вечеринки я, Джейк, Ричард и Алан поехали смотреть мотокросс. Кстати говоря, я так и не позвонил Мишель, – может, стеснялся, может, просто забывал, но всё ещё планировал это сделать, вот только песня для неё всё не сочинялась. Ну да ладно, короче, пришли мы, опоздав на двадцать минут, – шоу уже началось. Байки взмывали в воздух, делая невероятные финты, трюки, перевороты и тому подобное. Удивительно было – как они не боятся? Казалось, всего одна ошибка – и парень в пластмассовой скорлупе превратится в призрачного гонщика. Все эти шлемы и наколенники – просто иллюзия защиты, может, это и не так, я мало в этом понимаю.

Действо происходило за городом, на дорогу ушёл не один час. Всюду был песок – его здесь когда-то выкапывали, оставив громадные песочные кратеры и навалы. Помимо байков в шоу участвовали квадроциклы, и прочая весьма шумная техника. В опасной близости от трассы были сколочены лавки, столы и прочие предметы для отдыха. Из специально оборудованных машин играла музыка, был организован бар с прохладительными напитками и алкогольными коктейлями. Мы уселись в тени под навесом, явно желавшим обрушиться в любой момент. Солнце неумолимо светило, не давая разглядеть ни одного трюка очередного сорвиголовы.

Я надел тёмные очки. Джейк подошёл с охапкой банок холодного пива, мы расхватали по одной и начали наблюдать. Иногда люди падали, но травм никто не получал, – как я понял, это норма подобных мероприятий. Даже в такое время я думал о своём, в основном о неудачах на работе, – скорее, это были закономерности, если начистоту. Родители перестали давать денег, им казалось, что от них мне только хуже, тратить с пользой я не умел. И, конечно, я думал о Мишель и своей ещё не написанной песне для неё. Зря пообещал, придётся исполнять, а мне стеснительно, чтоб её.

– Слушайте, парни, как думаете, – спросил я, почувствовав лёгкое смущение, – если я придумаю песню и спою для Мишель, это будет не слишком сопливо? В смысле, не банально? А то как в дурацком романтическом фильме. Не люблю так это всё… Пообещал просто, теперь не знаю, что делать.