Мишель, Алан и Рич вышли на улицу проветриться. Остался я, Джейк и Линда. Наконец стало чуть тише.

– Джейк, ты работу нашёл? Приоделся, смотрю. Глядишь, и долг отдашь мне когда-нибудь? – спросил я.

Он, к слову, так и не вернул мне деньги, которые я ему одолжил полгода назад.

– Да… работу, мать твою за ногу.

– Работник месяца на криминальном поприще, – вставила неодобрительно Линда.

– Что? В каком смысле? Бабулю свою ограбил?

– Твою мамашу. Магазинчик одного араба… только не говори никому.

– Эм-м… ясно. А зачем? Всё так плохо? Не верится, что в этом была такая уж нужда, – поинтересовался я.

– Просто так…

– Что значит просто так? Решил в тюрьму угодить? Странно, что тебя ещё ни разу не сцапали – ты прямо ловкач. Ха!

– Нравится мне. Нравится быть гадёнышем. Ощущать это всё – понимаешь? Делать, что нельзя, переступать запреты назло. Деньги не главное, хотя это неплохое дополнение.

– Вот не осёл ли, а Мар? – спросила Линда, чуть не плача.

– Не знаю даже. В принципе я понял, что он имеет в виду. Даже не знаю… Как отнестись к этому? Что-то тут есть. Но всё равно советую бросить этого Чарльза Мэнсона8.

– Ну ты и… – не успел договорить Джейк.

Все вернулись, разговор был окончен… Я взял банку «Гиннеса», откупорил её и решил пойти постоять на балконе. Не было такого уж настроения участвовать в разговорах; вообще, надоели вечные посиделки у меня дома. Я закурил сигарету и просто смотрел вдаль. Бывает такое, что как будто отключаешься. Почему так происходит? Интересно… сатори на несколько секунд. Приятно стать ничем хотя бы ненадолго: не мыслить, не хотеть. Однако реальность коварно подкрадывается сзади и тут же пытается изнасиловать с особой жестокостью. Эх, стресс явно ударяет мне по мозгам. Мой любимый, выдуманный стресс. Я хотя бы это признаю, правда?

Снова из пучины мыслей меня выловил голос:

– Марлон, ты чего тут делаешь? – спросила Мишель тихо, с небольшой хрипотцой, – мне понравилось.

– Просто стою, курю. Сбегаю на сторону – как обычно… – сказал я, пытаясь оправдать нездоровую тягу к уединённости в неподходящее для этого время.

– Зря мы пришли без приглашения?

– Нет-нет, я не против. Просто нужна пятиминутная передышка. Улыбаться и делать весёлый вид – сложная работа, знаешь ли.

– Да, знаю… Что делал, пока мы не заявились? – спросила Мишель ещё тише и загадочней.

Она приблизилась к моей спине слева, пытаясь безуспешно заглянуть мне в глаза. Я немного напрягся – не знал, что делать. Обычно я спокоен, обычно мне до лампочки – но не с ней.

– Песню сочинял, которую обещал, прямо перед вашим приходом. Вовремя. Что тут скажешь, – ответил я, безнадёжно делая вид, что ничего странного не происходит.

Я почувствовал, как она прислонилась щекой к моему плечу. Меня смутила ещё больше эта неожиданность. Что я за тряпка… Я крутой! Я рокер!.. Нет!

– Я тебе нравлюсь? А, Мар?

– Ну… да… думаю, – и зачем я это сказал? – это очевидно.

– Хорошо…

– Эмм… это всё? Хорошо? – сказал я, нахмурив брови и усмехнувшись.

– А что я должна тебе сказать, дорогуша?

– Должна – ничего. Просто обычно, когда спрашивают о симпатии, предполагается взаимность, – отчеканил я, как с листа: уж больно было интересно вступить в эту игру.

– Я – нет, – ответила эта змея.

– Мы оба знаем, что ты не случайно встретила Рича, Алана и прочих. Скорее всего, вы с Линдой сговорились. Такая идиотская тинейджерская игра, – начал я было напирать. Не самое умное, что можно было сказать.

– Опять всю романтику портишь, Мар, у тебя в этом талант.

– Ладно, извини, – промолвил я, опомнившись.

Мишель обошла меня и встала напротив. Пристально посмотрела в глаза.