Удовлетворенный своими действиями Лейстред, приказал своим полицейским обыскать усадьбу на предмет сокрытия Диамоном улик его гнусного преступления.

Работка началась нелегкая. 50 соток нужно было тщательно прочесать, нужно было перерыть весь пятикомнатный дом. Да, методы Лейстреда, хоть и были напичканы электронными гаджетами, но мало отличались от времен Конан Дойля.

Жена Диамона, его дети и сам Диамон были выставлены, как статуи, во двор, и стояли в процессе этой нелегкой работы не шелохнувшись.

После 4-5 часов обстоятельного исследования усадьбы, неоднократного похода детей в туалет под конвоем, потом стенаний Марки и ее угроз обратится к папе, который может всех уволить, включая глупого Лейстреда, после просьб и унижений Диамона всех простить и пощадить, после неоднократных приглашений всех попить чайку, после приглашения всех отдохнуть и перенести свою работу на более удобное для всех время, в общем, после всех обычных в таких случаях проявлений человеческих слабостей попавших в беду людей, Лейстред громко и торжественно произнес:

– Гражданин Диамон, именем Его Высочества, на Ваших рабочих туфлях, в которых Вы ходите по коридорам и комнатам Полисаднийского Университета найдена с использованием ЦАК та же пыль, что и пыль в Лаборатории МБА, в которой бесследно, – Лейстред загадочно, но со значительностью, улыбнулся, – пока! исчез мистер Воувэн. Это однозначно доказывает, что Вы были последним, кто общался с Воувэном. Именно после этого он исчез. Вы теперь заточаетесь в спецкамеру в Тауэр! Там будет время все обдумать и рано или поздно Вы сознаетесь в своем ужасном преступлении, сдадите всех своих сообщников, и даже если это будут террористы, с которыми Вы наладили мафиозные наркопути, НИЧТО не остановит меня, Лейстреда, от вскрытия лжи любой толщины моим лезвием правды!

После такой речи следовало ожидать, как минимум, фейерверков и салюта. Но ничего такого не произошло. Просто бесчувственного Диамона затолкнули в бронированный военный «Хаммер», остальные спокойно, как будто они отобедали по приглашению хозяев, раскланялись, и, рассевшись по своим машинам, уехали.

На прощание Лейстред передал Марки свой электронный адрес в коммуникаторе и советовал ей тоже тщательно проанализировать свои отношения с преступным мужем.

– Скажи, Буча, ты давно был в лаборатории.

– Да. Я вообще и в универе давно был. Вот сходил только на заседание ученого совета, где нас выдвигали на Премию. Я там впервые и услышал, что Воувэн не выходя из лаборатории куда-то пропал.

Мануал сильно задумался, видимо включая в работу свой аналитический ум недюжинного ученого. «Как же так? Почему, со слов полицейских, абсолютно все, даже носильные вещи с тела Вована остались в виде кучки на полу? Как это объяснить?!»

– Слушай, Буча, дорогой. А ты обратил внимание, что крысы тоже отсутствуют. Клетка закрыта была, а крысы пропали.

– Ну, я не знаю, может быть, он их выпустил зачем-то. Он же очень любил животных и был просто каким-то животнолюбом.

– Да, добрый человечек Воувэн. А почему был? Ты думаешь, что его убили?

– Да нет. Но куда-то явно пропал. Как в воду канул. Крысы тоже. Главное, планшет почему-то на полу разбитый нашли, никакой информации из него уже нельзя выудить.

– Вот это действительно беда. Так бы мы понимали, что он там делал. Ведь у нас это железное правило – все эксперименты документировать.

– И на старуху бывает проруха, Мануал.

– Да какая тут проруха. Мы же не знаем, что в планшете. Может там ответ, но, увы, никак нам не узнать его. Только гадать можем.

– Просто ничего не понятно. Полиция, конечно, тоже ничего не узнает. Как всегда, дров наломает. Может нам к Холмсу податься?