Ну вот, теперь прозрела. Получила по носу охрененно отрезвляющий щелчок, и очнулась. Поделом, Арина, нельзя расслабляться и доверять, даже близким.

– Послушай бесплатный совет, – отвлекает от самобичевания Измайлов. Его голос меняется, становится тихим и серьезным. Заставляет прислушиваться к каждому слову, – поезжай домой и сиди там тихонько, как привыкла сидеть. Не отсвечивай. Не закатывай Ромке скандалов. Будь милой умницей, как раньше. Так для всех будет лучше.

– Что? – от нелепости «бесплатного совета» у меня глаз дергается.

– Арина, не тупи, – качает головой. – Ромка – твой муж, но от Киры он не откажется. Никогда.

Последнее слово, как оплеуха, бьет наотмашь.

Выходит, тут не разовая акция измены доверчивой жене. А прямо-таки долго и счастливо на два фронта.

Кажется, у меня глаз дергается.

– Почему? – спрашиваю, решая расставить все точки над «i», раз уж собеседник такой разговорчивый.

Сердце колет. Душа в ошметки. Предательство, оно, сцука такое… болезненное дело. Но не щажу себя, уточняю детали, вбиваю гвозди в гроб, где вот-вот будут похоронены все розовые мечты, связанные с Зотовым.

А братишка любовницы моего мужа – молодец, не отказывается, с удовольствием проводит внеурочный ликбез.

– Потому что они друг друга любят.

– Глупости, – отмахиваюсь, – они были знакомы до меня. И могли бы сотни раз пожениться или просто быть вместе, но…

– Но… поругались… сильно, – перебивает Измайлов. – Кирка стала чудить, хвостом вертеть. Вот Ромка психанул и женился на тебе. Правильной девочке.

– Нет.

Хочется топнуть ногой.

Крикнуть громко, а не прошептать тихо, чуть задушенно. Но я этого не делаю, потому что уже ни в чем не уверена. Ни в чем и ни в ком.

– Да, – бьет точно по ране в сердце. – А знаешь, что во всем этом самое главное? – продолжает глумиться. – Моя сестра всегда получает то, что хочет. А сейчас она хочет Зотова.

– Рома – не вещь, – качаю головой, не отводя взгляда.

Не покажу, что удары достигают цели. Перебьется.

– Не утрируй, ты прекрасно меня понимаешь, – одергивает резко.

Честно – не очень. Но признаваться не поворачивается язык.

Да мне вообще все происходящее начинает казаться каким-то дешевым театром. Жестоким розыгрышем, гадким сном, который вот-вот развеется.

Удивительная штука – мозг. Придумывает бредовые и глупые идеи, но игнорирует самый очевидный вариант. Потому что не может это быть правдой! Зачем мужу еще кто-то, если он еще утром выглядел всем довольным и говорил, что я замечательная???

Или он имел ввиду, что я замечательная… слепая курица?

Черт!

– Если у них такая идиллия, – растягиваю губы в улыбке, игнорируя, что они дрожат, – то, пожалуй, так и сделаю. Поеду домой и соберу свои вещи, чтобы убраться подальше… от влюбленной парочки.

– Не дури, Арина. Я же тебе говорю сидеть тихо, а ты уже скандалы торопишься закатить. Не надо, девочка. Послушайся совета доброго друга, не дури.

Какой ты к чертовой матери добрый друг?

Хочется крикнуть Измайлову вопрос в лицо, но не хочу нарываться. Он по-прежнему меня пугает.

– Может, мне вообще, по вашему мнению, сделать вид, что ничего не происходит? – не скрываю сарказма.

– Сделай, – кивает на полном серьезе.

А мне страшно становится.

Он же не шутит. Он уверен в своих словах. Ужас.

– И кем я после этого буду? – вопрос сам собой срывается с губ, хотя заранее догадываюсь, что ответ не порадует.

– Той, кем и была до сегодняшнего дня. Удобной женой.

Меня еще никогда не били по лицу словами.

Сейчас происходит именно это.

Удобная жена – вот оказывается кем я являюсь.

Обалдеть, как носовой платок. Он же тоже удобен и нужен. Временами.