– Сколько времени? – уже нормальным голосом спросила я и села в постели. На грудь мне упала светлая прядь, запутанная и жесткая от соли.

– Три часа пополудни, – отозвался Иен, окидывая меня нечитаемым взглядом. – Как вы себя чувствуете?

– Ужасно, – честно ответила я.

– Выглядите так же, – "подбодрил" Иен и извлек из-за спины чашку с чем-то черным. – Пейте, будет легче.

– Что это? Почему так воняет? – я подозрительно принюхалась.

– Кофе, крепчайший, самый лучший кофе, который нашелся на этой посудине, – оскорбленно отозвался мужчина, как будто варил напиток собственноручно.

Я взяла чашку и сделала первый глоток – ну и горечь, хоть бы сахару положил!

– Я сказал, что вам нездоровится, – доложил Иен. – К вам очень рвались горничная и почему-то синьора Гризельти, но я никого не пустил. Поздравляю, – радостно добавил он, – теперь они исполнились самыми черными подозрениями по нашему поводу, потому что я торчал здесь весь день, чтобы с вами в таком состоянии ничего не случилось.

Я только махнула рукой – репутация вымышленной Вайолетт Форксон меня ничуть не беспокоила.

– Будьте добры, позовите горничную, – блеклым голосом попросила я. – Я хочу одеться. Давайте встретимся в салоне через пару часов, обговорим все… события.

Иен молча кивнул и вышел, а я наконец поднялась с постели. Тело ломило от долгого лежания в одной позе, а к зеркалу я боялась даже приблизиться. Наверняка оно отразит нечесаного гоблина с красными глазами.

Затем я придирчиво осмотрела простыни. Вдруг Иен оставил "улики"– темные волосы, часы, платок с монограммой или сразу лист бумаги с надписью "Мы спали вместе!"? Однако ничего такого не обнаружилось и, успокоившись, я отправилась за ширму переодеваться. Мысль, что Иен мог "воспользоваться моим бессознательным состоянием", как пишут в бульварных романах, мне даже в голову не пришла. Он же, в конце концов, не опереточный злодей!

Пришедшая горничная наполнила ванну, помогла мне отмыть волосы и принесла завтрак. Намазывая масло на булочку, я напряженно размышляла: кто мог подсыпать снотворное и потом забраться в мою каюту ночью? Только пассажир первого класса или кто-то из обслуги. Это явно был мужчина – женщина не смогла бы донести меня до перил и перебросить через них, даже такая крепкая, как жена посла. Да и ткань пиджака, которую я запомнила, была очень колючая, шершавая, женщины такое не носят. На вчерашнем ужине все дамы были одеты в шелковые платья, а шелк мягкий и скользкий.

Закончив завтрак, я решительно двинулась по направлению к салону, по пути постучав в дверь каюты напротив, которую занимал "дядюшка". Через минуту он присоединился ко мне в салоне первого класса. Не в том, где мы вчера ужинали, а в меньшем, отделанном голубыми шелковыми обоями. Мне он почему-то нравился больше другого, розового и помпезного.

В такой час в салоне никого не было: все предпочитали отдохнуть перед ужином. Подозвав лакея, Иен распорядился, чтобы мне принесли еще кофе.

– Спасибо, но я уже не хочу спать, – отозвалась я, но все-таки машинально обхватила чашку обеими руками.

– Итак, к каким вы пришли выводам? – спросил Иен, потягивая свой чай.

– Мне кажется, это был мужчина. Пассажир первого класса либо кто-то из персонала, – осторожно отозвалась я.

Иен кивнул, соглашаясь с моими выводами:

– Да, снотворное вам подсыпали, скорее всего, за ужином, а сделать это мог либо пассажир, либо стюард. Ну, или повар на кухне, – с сомнением добавил альв, и я согласно кивнула. Несколько пассажиров ели одинаковые блюда, откуда повар мог знать, какую я возьму тарелку? – С этого дня буду лично проверять всю вашу еду, чтобы такого больше не повторилось. Скорее всего, это кто-то из пассажиров, – продолжил мужчина. – Вы заметили, какая униформа у работников?