Джинн не перебивал, внимательно слушал и молча меня рассматривал.

Понять бы, что там делается, в его темной потусторонней голове!

— А я могу предложить тебе забвение! — вкрадчиво сказала я. — Потом, когда все будет закончено...

— Когда все будет закончено? — повторил он с вопросительной интонацией. — Это когда же, маленькая дрянная лгунья?

Слова злобного чудовища вроде бы не должны были меня ранить, а ведь, поди ж ты, ранили!

— Я не лгунья! — прошипела я.

— Вы все лжецы. Все ваше племя.

Так, ладно. Представления не имею, о чем он, просто пропущу мимо ушей.

За окнами началась перекличка, залаяла собака. Который сейчас час? Тюремщик сказал, что казнь состоится утром, а значит, у меня почти не осталось времени.

— Все будет закончено, когда я отомщу графу Дейтону и Адриану, — выпалила я, только в этот миг сообразив, что на самом деле желаю этого всей душой.

— Ты? — усмехнулся джинн. — Слабая, жалкая, пустая...

С сухим щелчком он переломил пополам соломинку, которую держал в руках, с таким видом, будто представлял при этом мою шею.

Я зачем-то вспомнила слова Патрика: «Ты слишком уж покорная дочь, Виви». Я действительно всегда была послушной девочкой, совсем не бойцом. Вероятно, милосерднее со стороны джинна будет позволить тюремщикам придушить меня.

Но упрямство и злость, которых я от себя вовсе не ожидала, поднялись со дна души.

— Я отомщу! — крикнула я. — Или умру!

Джинн презрительно дернул уголком рта. И надолго замолчал.

Я с волнением прислушивалась к звукам проснувшейся тюрьмы. Потянуло дымком и запахом пригоревшей каши. Интересно, меня хотя бы покормят перед казнью? Желудок тоскливо сжался. Вряд ли кто-то станет тратить провизию на смертницу.

— Герцог Алдон призывает своего раба? — спросил джинн. — Чего он от него хочет?

Неожиданный вопрос, но я почувствовала, что могу зацепиться за эту ниточку. Хотя и не знала, куда она меня приведет.

— Я не знаю. Правда. Я только слышала, что раб перстня — девушка.

Джинн сжал губы и раскрошил в кулаке многострадальную соломинку.

— Я хочу заключить с тобой сделку.

— Сделку? — пробормотала я, совершенно сбитая с толку, не зная, радоваться ли, бояться или это новое коварство.

— Да. Ты соберешь все артефакты, где заключены джинны. О скольких ты знаешь?

Я перечислила все, что смогла вспомнить: медный кувшин в Академии магии, перстень у герцога Алдона, алмазный венец в королевской сокровищнице.

Но невозможно было представить, что я доберусь хотя бы до кувшина, не говоря уже о венце в охраняемой сокровищнице. Это было примерно так же реально, как достать луну с неба: никакой надежды на успех.

— Как это поможет мне отомстить?

Джинн снова усмехнулся краешком губ. Как ему только удается эта насмешливая и одновременно брезгливая ухмылка? «Ты пыль, — говорила она. — Лживое никчемное существо...»

— Я предлагаю нечто лучше, чем месть.

Джинн наклонился ко мне, и я невольно подалась вперед, ловя каждое слово.

— Мертвых не воскресить, — произнес он.

Глаза защипало от слез, я едва удержалась, чтобы не залепить ему пощечину. Он издевался. Снова!

Но джинн еще не закончил.

— И моих сил недостаточно, чтобы повернуть время вспять. Недостаточно сил двух, трех магов. Но если нас будет четверо — все возможно.

Он откачнулся назад и со скучающим видом сложил руки на коленях.

Меня же после этих слов будто молния пронзила. Надежда, яркая, как солнце, заполнила светом черную пустоту, со вчерашнего дня угнездившуюся в душе.

— Нет... — ахнула я.

— Воля твоя.

— Нет! Я не о том! Я просто поверить не могу. Я согласна! Согласна! На все согласна!

— Это еще не все. Ты дашь мне право один раз в день на закате дотрагиваться до тебя так, как я хочу и где хочу.