Я задохнулась от захлестнувшей волны удовольствия и попыталась вразумить себя, что так неправильно. Этот человек загнал меня в ловушку, поставил перед чудовищный выбором, и нельзя так реагировать на его ласку. Но я упивалась этими секундами, в которых растворялась ненависть и появлялись щемящие чувства в груди.

Мужские руки с силой сжали мою талию, и полотенце соскользнуло с тела. Он все теснее прижимал меня к себе, пока я не ощутила контуры твердого тела даже сквозь одежду. К ногам прилила теплая волна, и колени задрожали. Артур, издав глухой рык, оттолкнул меня от себя, словно я была кубком с отравленным питьем. Демонстративно вытер губы и, развернувшись, направился прочь.

12. 12

Привычный мир давно был в руинах после диагноза Егора, а в эту минуту его сотрясало новое землетрясение. И последняя прочная стена, которая сдерживала оборону, получила ощутимые повреждения и грозилась вот-вот рассыпаться у ног Багрова. У тех самых ног, которые собирались меня растоптать.

Я забралась под одеяло и долго ворочалась в кровати, не в силах заснуть. Прислушивалась к тишине и боялась, что Артур снова появится в комнате. Но время шло, и ничего не происходило. Дождь монотонно стучал по стеклам, и в итоге я уснула. Проснулась, когда уже наступил рассвет. Мне даже ничего не снилось.

Леонид дал о себе знать в начале восьмого утра: он постучал в дверь и, не открывая ее, сообщил, что будет ждать в машине внизу. Я быстро собралась, надела деловой костюм, скрыла тональником следы бессонной ночи, придав лицу свежий вид, и вышла из комнаты.

В доме стояла оглушительная тишина, словно в нем не обитала ни одна живая душа. Обычно ведь, когда живет хотя бы один ребенок, всё иначе? В нашей квартире повсюду лежали игрушки Егора, на стенах висели картины, которые он рисовал, и наши общие фотоснимки. В доме же Артура была стерильная чистота, как в музее, и такая же гробовая тишина.

Я спустилась по лестнице на первый этаж и сильно вздрогнула, услышав голос:

— Доброе утро! Завтрак уже на столе.

Женщина передвигалась бесшумно, и, если бы не подала голоса, я бы ее не заметила.

— Доброе утро. Я тороплюсь, — сказала я и слегка улыбнулась. — Спасибо.

Быстрым шагом прошла через гостиную и вышла из дома. Уверена, в клинике из меня выкачают несколько пробирок крови, часть анализов предполагала забор материала натощак. Перекушу в столовой, в больнице у Егора.

Одна только мысль о том, чтобы остаться в доме, где я чувствовала себя скованно и неуютно, заставляла быстрее перебирать ногами. Вдруг Артур еще не уехал на работу? Не очень хотелось с ним встречаться. Дождь на улице не прекращался и лил стеной. Лишь когда оказалась в салоне машины и та выехала за ворота, я немного перевела дух.

Пока еще не решила, как вести себя дальше с Багровым, чтобы лишний раз не провоцировать его. И по возможности реже с ним пересекаться... Но обязательно что-то придумаю.

В клинике я провела почти два часа. И без того напичканная информацией по искусственному оплодотворению, покинула стены здания с легкой головной болью и новым расписанием посещений врача. В следующий раз я должна буду приехать через четыре дня, чтобы отследить наступление овуляции и провести забор яйцеклеток в естественном цикле, без гормональной подготовки. Если овуляция не наступит или качество взятого материала будет низким, а такое вполне возможно, то назначат гормональную стимуляцию. Из всех доступных методов оплодотворения я настаивала на ЭКО. Не было времени на эксперименты, мне необходим был результат. И желательно — высокие шансы, что ребенок окажется полностью здоровым. Насчет последнего стопроцентных гарантий никто не давал, но я верила, что все получится.