— Как тебе новое жилье? — с непроницаемым лицом спросил Артур. Он сидел в расслабленной позе, но глаза смотрели внимательно.

— Спасибо. Но предпочла бы остаться в родных стенах. — Я гордо вскинула подбородок, выдерживая его взгляд.

«Лучше худой мир, чем добрая ссора», — вспомнилась избитая пословица. Правда, этот самый худой мир могло нарушить любое неосторожно произнесенное слово и даже взгляд. Ах да, и договор, под которым я поставила свою подпись...

— Это исключено, — уверенно заявил Багров.

Его взгляд задержался на моих голых плечах, и я судорожно втянула воздух, напоминая себе, что передо мной сидел не прежний Артур, а совершенно незнакомый и чужой для меня человек.

— Напрасно смущаешься и строишь из себя скромницу. Я уже сказал, что и пальцем к тебе не прикоснусь. За исключением единственного случая. Если ты сама об этом попросишь.

На лице Артура не дрогнул ни один мускул, и я тоже поторопились взять себя в руки, чтобы не быть блеющей овцой. Достаточно того, что уже подписала бумаги. На этом моя миссия по покорности была исчерпана.

— После договора, что ты оставил сегодня в моем кабинете, это исключено. — Я подошла к столу и взяла черную папку. — Ничего, кроме отвращения, к тебе испытывать не получится. — Повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.

— Надеюсь, вопросов не возникло? — Багров явно чувствовал свое превосходство и упивался победой.

Мне так захотелось поправить эти лавры победителя на его голове!

— Нет, лишь подтверждение того, в какое чудовище ты превратился. — Я что было сил швырнула кожаную папку в его грудь. — Мне по-прежнему плевать на твои условия. У меня болен сын! А ты занимаешься глупостями и пытаешься налепить пластырь на свои синяки, когда на мои кровоточащие раны впору накладывать швы. Думаешь, что все покупается и продается? Думаешь, имеешь надо мной власть? Какими бы страшными ни были мои прегрешения в прошлом, ты не имеешь права в данной ситуации диктовать свои условия. Я ощущаю себя такой же преданной, как и ты. И в чем действительно искренне раскаиваюсь, так это в том, что нам снова пришлось встретиться! Но ради Егора я готова на многое. Жизнь моего сына, поверь, стоит дороже этих подписей.

На красивом лице Артура мелькнуло подобие улыбки, он встал, спокойно положил папку обратно на стол и подошел ко мне. Поднял руку и провел пальцами по моим голым плечам. Смотрел при этом темным взглядом в лицо. Меня обдало жаром от такого легкого прикосновения, и я отвернулась, чтобы не выдавать своего трепета и волнения.

— Что неизменно, так это твой дерзкий язык и темперамент. — Ласки прекратились. — На завтра и послезавтра у тебя назначен ряд исследований и встреча с врачом, который будет проводить ЭКО и вести твою беременность. Я тоже подъеду. Хочу убедиться лично в твоих идеальных анализах.

Значит, навел справки уже и про эту часть моей жизни? Я потихоньку готовилась к ЭКО, надеялась на гуманность Артура, когда он узнает об общем сыне. И теперь он решил убедиться во всем лично? Препятствовать не стану. В конце концов, это ведь будет и его ребенок. Но от колкого вопроса не удержалась:

— Подразумеваешь, что эти годы я вела бурную личную жизнь?

— Даже не собираюсь это выяснять. Я уже сказал тебе, что как женщина, ты меня больше не интересуешь.

— Тем лучше для тебя, потому что это обоюдное желание! — Наверное, во мне говорили остатки смелости, вызванной парами алкоголя, что еще не выветрился из крови.

Все возмущало в словах и поведении Артура. Но его холодность и сдержанность задевали сильнее, чем обидные оскорбления. Если бы я его больше не интересовала, то меня бы здесь не было.