– А-ну, рот закрыла и пошла отсюда, – тихий, леденящий кровь голос Арского, как и его жесткая фраза, мгновенно затыкает мою бывшую подругу.

Я и сама сдуваюсь, ощущая, как по спине бегут мурашки.

Вот это мужик.

Голоса не повысил, а половина зала уже обоср… тьфу, не к столу будет сказано.

– Прошу прощения, Виктор Алексеевич, я Вас не признала, – пищит Синюхина. Бедненькая, она то белеет, то покрывается ярко-красными пятнами.

Ну да, слона-то мы и не заметили, настолько жажда расправы с самопровозглашенной соперницей затмила взор.

Фыркаю мысленно.

– Вера Владимировна, будьте любезны, после обеда зайдите в приемную Ивана Сергеевича, – обращается блондинистая стерва уже ко мне, стараясь не шипеть и говорить ровно.

– Конечно, Валентина Игоревна, – отвечаю ей с улыбкой, хлопая ресничками, – непременно зайду после того, как пообщаюсь с генеральным директором.

Синюхина кивает и на негнущихся ногах разворачивается, чтобы уйти. А меня словно черт за язык дергает. Ну не могу не ляпнуть, когда так разбирает.

– Ва-а-альк, а, Ва-а-альк, – тяну, снова наслаждаясь тем, как ее перекашивает. – Ты времени-то зря не теряй. Пока есть возможность, поройся в бельишке… любимого. Можешь даже на память кое-что прихватить. Другого-то тебе все равно не светит.

– Ссука, – выплевывает Синюхина, прибавляя скорости.

А я смотрю в глаза сначала одному мужчине, потом другому и, все так же продолжая улыбаться, пожимаю плечиком:

– А кому сейчас легко?

16. Глава 16

– Вер, а что за документы?

Михайлов задает вопрос, когда я успеваю расправиться с двумя блинами и с предвкушением поглядываю на третий. Обожаю печево, особенно, если еще и не сама им занимаюсь.

Как говорит мамочка: «Просто у кого-то руки не из того места растут».

Не, я конечно, без претензий… но, если подумать, так они с папой меня сами такой родили. Чего ж теперь возмущаться?

Салаты, супы и мясо готовить умею, а выпечка – просто обнять и плакать, точнее, сгрести с противня или сковороды и выкинуть. Или выкинуть сразу вместе с ними, если не отдирается.

Пару раз случалось и то, и другое. Больше не экспериментирую. Дорого обходится.

– Ты про те, что Валюшка требовала отдать? – переключаю внимание на Димку, прежде чем отрезать и запихнуть в рот очередной кусок кружевного лакомства с творожной начинкой.

– Угу, – а это уже Виктор Алексеевич вилку и нож откладывает и на меня внимательно поглядывает.

– Хм, интересно, – окидываю взором одного мужчину, а следом другого, тянусь и беру стакан с соком, делаю неторопливый глоток и возвращаю его на место. – Очень интересно.

Ухмыляюсь, по-новому оценивая своих собеседников.

Арский и Михайлов молчат. Но то, что выжидают, и ослу понятно.

– А вам зачем? – бью вопросом в лоб. – Хотите за мой счет с «Слайтон-строй» поквитаться из-за похеренной сделки с ЖК «Жемчужина Невы»? – смотрю в серые глаза сидящего рядом мужчины. – А ты, Дим, здесь каким боком? Мы ж с тобой вроде как оба радоваться победе нашей конторы должны? – перевожу внимание на того, кто напротив. – Или нет?

– Вроде как должны, Вер, – с усмешкой кивает последний, – именно, что – вроде как.

– Не поняла…

Буравлю взглядом Михайлова, но в разговор вновь вступает Арский.

– А в тех бумагах, что у тебя дома, – вдруг прищуривается он, мгновенно превращаясь из милого улыбахи, каким был при встрече, в прожжённого дельца, взявшего след, – что? Расчеты и сметы именно по объекту Маркова? Почему ты связала одно с другим? А сканы и копии, снятые с расчерченных от руки листов, тоже есть? Карандашные наброски школы и детского сада с общей игровой площадкой видела?

– Эй-эй-эй, стоп, – приподнимаю руки, прося немного притормозить. – Вообще-то настолько глубоко я в чужие документы не зарывалась. Не имею привычки, – хмурюсь, вновь смотря на каждого из мужчин по очереди и отмечая, что они, не таясь, переглядываются. – Но то, что бумаги по объекту Маркова, не сомневаюсь. Иван только этим вопросом последние месяцы занимался.