Но в данный момент меня интересовал только один похищенный, и этим человеком был Конранд Калмин.

Интуиция подсказывала мне, что он находится тут, в этом дворце. Но где? Я с наслаждением представляла, как Калмин, стоя на четвереньках, моет пол в ванной Крысолова покрасневшими от холода и щелочного мыла руками.

Но дворец огромный. Калмин может находиться где угодно. И еще дворец достаточно велик для того, чтобы тут хранился богатый арсенал оружия, так что можно будет украсть его незаметно.

Я посмотрела на тесто. Оно выглядело вполне вымешенным. Я взяла еще один кусок и посыпала его мукой.

Выскребая из-под ногтей кусочки засохшего теста, я подумала про Асину. Интересно, чем она сейчас занимается? Страх сжал мою грудь. Если эта сука нарушила нашу сделку, если моя сестра пострадала… Подумав об Ынби, я стиснула зубы. Я представила ее вьющиеся волосы, улыбку с щербинкой между зубами и вечно липкие пальцы… как она визжит, когда ее щекочут, и как сосет большой палец во сне…

Мне было тяжело это вспоминать. Я теряла драгоценное время. У меня оставалось всего лишь четырнадцать дней, чтобы убить императора Токкэби, и каждая секунда была на счету. Мои пальцы коснулись песочных часов на шее – внутри медленно сыпался серебряный песок.

Сделав резкий вдох, я обвела кухню настороженным взглядом. Я не хотела, я просто не могла тратить свое драгоценное время на выпечку хлеба, вместо того чтобы планировать убийство. Я посмотрела на дверь, через которую вошла на кухню.

Руи сказал, что я должна работать тут, но он не сказал, как долго… А песок в часах все падал и падал…

Выбраться из кухни оказалось сложнее, чем проникнуть в Храм руин. Чтобы ускользнуть от зоркого глаза Аши, пришлось как бы случайно вывалить на пол тушеное мясо и опрокинуть чан с кимчи. Но в итоге мне все-таки удалось оттуда убраться.

Проходя мимо группы слуг-токкэби, я, сдержав торжествующую ухмылку, послала им невозмутимый и пренебрежительный взгляд.

Дворец больше походил на лабиринт, чем на замок. Спустя час я обнаружила, что хожу по одним и тем же коридорам мимо комнат, которые уже видела, и мимо той же кухни. Поморщившись, я села на край фонтана на площади и вытерла влажный от пота затылок.

Фонтан позади меня тихо журчал, сиреневая вода лилась на маленькие кувшинки. От него пахло приторно-сладко, как нектаром. Я осторожно опустила палец в воду, и, к моему удивлению, кожу начало немного покалывать. Я лизнула палец – он был восхитительно сладкий, как мед.

– Это нектар дерева хана, – тихо произнес голос справа от меня. – Любимое лакомство в Кёльчхоне.

Вздрогнув, я поспешно вынула палец изо рта и встретилась с мудрым взглядом Кана.

Он опирался на посох и улыбался.

– Здравствуй, Лина. – Кан с непонятным мне выражением глянул на песочные часы на моей шее.

– Здравствуйте. – Я настороженно смотрела на него, вытирая палец о ханбок.

– Руи сказал, что в наказание тебя сегодня утром отправили работать на кухню.

Его голос звучал нежным шепотом, но при этом в нем чувствовалась стальная твердость, которую я сразу заметила.

– Да. – Я поежилась под его тяжелым взглядом, который будто спрашивал: «Ты закончила так скоро?» – Но меня отпустили.

– Отпустили? – Кан приподнял бровь, явно не поверив мне. Но, похоже, эта тема его мало волновала. – Ты выглядишь усталой. Насколько я понял, Руи разместил тебя в гостевой. Тебе понравилась комната?

– Довольно прилично, – пробормотала я. – Не помешало бы, конечно, еще побольше украсить стены. И кровать малость жестковата.

Это была чистая ложь. Кровать была самой удобной из всех, на каких я когда-либо спала в своей жизни. Но, по-видимому, Кану не нужны были мои разъяснения.