-То есть у вас искажено понятие династической власти, - усмехнулся Дарис. - И вместо того, чтобы обучаться руководить, такие как я должны проводить жизнь, доказывая, что вообще имеют на это право. И у вас не признают власти императора, верно?

-Мы же все-таки часть Империи, так что должны признавать. Я плохо разбираюсь в политике, - покачала я головой. - Почему это важно?

Я не понимала, к чему он ведет. Дарис вел себя мило и очень мягко, но почему-то во всем, что он говорил, я чувствовала какой-то подвох, будто что-то в нашем с ним общении его очень уязвляло, но он не хотел этого показать, зато собирался отомстить. «Цветы растут на свалках» все никак не укладывалось у меня в голове. Эти мысли были такими глупыми! Я смотрела на влюбленное лицо — и ругала себя за недоверие. Стоило отнестись к нему иначе. Мягкость и послушание, напомнила я себе. Какая разница, даже если он против наших владык, если считает нашу систему управления несовершенной?

-Если бы Пурпурные земли так не подчеркивали свой независимый статус, не бросали вызов общим правилам Империи Рад, то были бы защищены намного лучше. Эти набеги пар-оольцев — думаешь, остальная Империя страдает от них? Да сунься они куда-нибудь западнее, их с землей бы сравняла армия императора, или красных герцогов Теренеров на юге, или даже самого Кариона на севере. Ни одна другая земля не билась бы один на один и не проигрывала бы. Ни сожженных деревень, ни угнанных в рабство безымянных.

Это звучало так, будто он снова пытался меня уязвить. Я не понимала. Дарис вновь стал обходить меня по кругу, как охотящийся кот, и у меня волосы на затылке зашевелились. Я должна была быть испытывать благодарность: он позаботился обо мне, принес мне цветов, и книг, притащил эту большую металлическую лохань, в которой я могла бы мыть волосы и даже, наверно, принимать ванну. Он окружал меня уютом.

И обвинял.

Глупости какие!

-Ты так говоришь, будто это я решила не входить в советы, - возмутилась я, наконец.

-Нет, - мягко согласился он, подходя ко мне со спины. Мне показалось, я сказала то, что ему понравилось. Я почему-то не могла заставить себя обернуться, но хотя бы встала. - Ты — только лишь очередная жертва этих ваших Виан Кали. Ты и тысячи других. Следствие глупой и недальновидной политики тех, кто печется о сохранении культуры и о иллюзорной чести больше, чем о людях.

Дарис подошел ко мне вплотную, и я услышала, как падают на пол книги. Спине стало горячо, когда он приобнял меня за плечи. Я вздрогнула, но не отстранилась, сама не понимая почему. Даже через слой ткани его прикосновение отозвалось сладостью, и это испугало меня даже больше, чем неожиданная близость. От него моя реакция, впрочем, не укрылась:

-Боишься меня? Илиана... - Он наклонился к моему уху. По телу будто проходили разряды молний — от его мерно движущихся рук и ниже. - Тебе нечего бояться. Теперь ты больше не часть варварских Пурпурных земель. Теперь я защищу тебя.

-И зачем тогда это? Если не спрашиваешь меня? Я хочу вернуться домой! - Слова сами вырвались, как ни пыталась я сдержаться и не ответить на его размышления о нашей чести.

-Твой дом теперь будет в Желтых землях, - медленно проговорил Дарис, поглаживая мои плечи. Я ощущала его дыхание в волосах: теплое, тяжелое, гипнотическое.

-Дарис, - повернулась я к нему. Он не отодвинулся. Я смотрела в его расширенные от возбуждения зрачки, и меня окатывал липкий ужас - волна за волной, а за этим ужасом свилось тугими кольцами постыдное предвкушение. Дарис не был сейчас одержим, и все же...

-Да, - выдохнул он.