– У моего отца нет грязных дел! – гневно сверкнув глазами, резко возразила я.

Цинично усмехнувшись в ответ, он глубоко вздохнул, вновь взяв разбушевавшиеся эмоции под строгий контроль:

– Конечно. Твой милый папочка – сущий ангел.

Внезапно на ум пришло совершенно простое решение проблемы. Я ведь могу без всякого риска для компании передать подаренные мне акции своему мужу, навсегда избавляя себя от участи деловой карьеристки под пристальным наблюдением отца.

– Я поговорю с ним. К тому же, нам с тобой тоже есть, что обсудить. Например, твое неожиданное предложение, – мягко улыбнулась я, нежно сжав мужскую ладонь в своей руке. – Прошу, давай не будем ссориться в этот вечер. Ты ведь знаешь, уже завтра приезжает Ира, и мы вместе уезжаем.

– Надеюсь, там тебя ждут более веселые развлечения, чем у меня здесь, бегающим, словно пес у ног твоего отца, – все еще со сквозившим в голосе раздражением отозвался Давид, но посмотрев мне в лицо, его губы все же разошлись в нежной улыбке. – Прости меня за резкость, – полностью подавив свою злобу, тихо прошептал он. – Ты права, обсудим мое предложение в более подходящее время.

Поймав мою взаимную улыбку, его взгляд внезапно опустился на новую деталь.

– Не знал, что тебе нравятся красные розы, – с легким любопытством произнес он, осторожно выдернув ее из декольте.

С ненавистью взглянув на давно позабытый злополучный цветок, я молниеносно скрыла охватившее смятение, мило улыбнувшись смотрящему на меня Давиду и вынужденно солгав, упорно возразила:

– Они мне не нравятся. Просто решила немного поэкспериментировать с красным. Белый цвет уже так приелся.

– Я это учту, – принюхавшись к раскрывшемуся бутону, проронил он. – Прости, мне нужно идти, – с легкой улыбкой поцеловав меня в щеку, он стремительно растворился в толпе.

Все еще несколько потрясенная от такого обращения, я не знала, что и думать. Потому что еще ни разу не видела Давида таким подавленным и в то же время озлобленным. С одной стороны, его можно понять, ведь он действительно прислуживал отцу, за что лишь изредка получал в ответ одобрительную похвалу своего босса. Но с другой стороны, нельзя не заметить, как сильно меня задело такое бесцеремонное отношение будущего мужа.

– Ты еще не здоровалась с Натаном Сергеевичем? – послышался позади мягкий голос отца. Обратив на себя мое внимание, отец подал мне фужер шампанского и, развернувшись в противоположную сторону. – Пойдем, хочу представить вас друг другу.

Послушно шагая рядом с отцом, я, старательно сохраняя на лице ослепительную улыбку, тихо спросила:

– Так зачем весь этот цирк? Почему просто не сообщить вам двоим о своих намерениях?

– Ставки, дорогая. Все в этом мире любят делать ставки. И наши с тобой, поверь, очень велики, – обняв меня за талию, вполголоса отозвался отец. – К тому же это прекрасная возможность завязать новые знакомства, сулящие в будущем надежные деловые связи.

Нехотя приближаясь к группе мужчин, я вежливо улыбнулась обратившей на меня внимание небольшой компании.

– Как я понимаю, это прекрасное создание и есть твоя дочь, Мирон? – приветливо улыбнувшись в ответ, спросил друга Натан.

Я лишь слегка кивнула головой, стараясь быть как можно ближе к отцу и не обращать внимания на пристальный взгляд высокого темноволосого мужчины. Отпивая глоток дорогого шампанского, все-таки не удержалась и, подняв взгляд, снова встретилась с завораживающим блеском темно-карих глаз.

Опустошив бокал, казалось, одним глотком, Дмитрий Глебов без зазрения совести и соблюдения норм приличий откровенно разглядывал мою фигуру. Чувствуя себя, словно выставленная на аукцион породистая лошадь, лишь едва заметно кашлянула в кулак и, так и не допив игристое, начала интенсивно смотреть по сторонам. По правде говоря, мне бы понравилось наблюдать и за висящей над головой огромной люстрой, вместившей в себя, казалось бы, тысячу крохотных ярких ламп, лишь бы не чувствовать на себе этот пристальный взгляд.