– Сколько же этот гад зашибает у себя в клинике? – спрашивал себя Герман.

Но стоило задуматься о царящей в мире несправедливости, как прямо на голову ему упало что-то пушистое и царапучее. Герман вскрикнул и схватился за голову. И в ту же секунду указательный палец левой руки словно пронзила тысяча иголок.

– А-а-ай! – взвизгнул Герман, тряся пораненной рукой и с ужасом глядя, как по пальцу течет кровь.

А из угла комнаты, куда отлетел пушистый комок, донесся визгливый лай.

Собака! Белый шпиц, который принадлежал Меерсону, бросился на защиту своего дома. Над тем местом, где Герман остановился, как раз нависал балкончик не балкончик, козырек не козырек, какой-то непонятный выступ. Что бы это ни было, собака облюбовала это место в качестве наблюдательного пункта. И увидев чужака, поступила совсем нехарактерным для собак образом. Но как шпиц мог туда попасть? Приглядевшись, Герман понял, что собака прыгала туда с верхних ступенек лестницы.

– Ах ты паразит этакий! – разозлился на собаку Герман. – Кошкой себя вообразил? Совсем спятил, да?

Шпиц в ответ оскалил мелкие зубки, показывая, что готов постоять за себя. Герман слышал о злобном и коварном нраве этих на первый взгляд милых пушистиков, но до сего момента не подозревал, насколько рассказы о хитрости этих собачек правдивы. Укушенный палец зверски болел. Герман уже собирался показать шпицу, где раки зимуют. Но тот, смекнув, что шансы у них неравны, тявкнул в последний раз и исчез.

Герман вновь остался в одиночестве. Ему показалось, что он слышит то ли шорох, то ли тихие шаги. Доносились они откуда-то из глубины дома. Он двинулся на звук. Но когда он вошел в большую светлую комнату, противоположная дверь хлопнула, словно только что кто-то выбежал. Герман бросился туда, но неудачи продолжали его преследовать.

Он споткнулся обо что-то, лежащее на ковре, и полетел кувырком. В следующее мгновение он больно ударился плечом, да еще и приложился головой о мраморный пол.

– Дьявол!

Герман почувствовал, как потекла кровь. Поднявшись, он приложил руку ко лбу, чтобы унять кровотечение.

Он еще с улицы обратил внимание, что фронтальная стена дома была полностью стеклянной. Герману это показалось безумием, все равно что жить на базарной площади у всех на виду. Но через стекло Герман мог видеть газон и двор, по которому только что прошел.

Во дворе тем временем кое-что изменилось. К своему удивлению, Герман увидел стройную женскую фигуру, которая быстро-быстро бежала прочь от дома. Встрепенувшись, Герман закричал:

– Ира! Ирка!

Женщина его не услышала. Стекло заглушало звук. Герман забарабанил по стеклу, надеясь привлечь к себе внимание, но женщина не оглянулась и теперь. Герман был уверен, что это его жена. Хотя он не видел ее лица, на этой женщине был приметный белый кожаный плащ, точь-в-точь такой, какой жена купила вопреки всякому здравому смыслу.

Брать белый плащ на весну и осень, когда всюду грязи по колено – самая настоящая глупость. Герман прямо так жене и сказал. Но Ирина в ответ страшно разозлилась, обвинила его в том, что он хочет держать ее в черном теле, и плащ все-таки купила.

И вот теперь Герман видел этот плащ на удирающей из дома женщине. Ему и в голову не пришло, что могут быть два похожих плаща. Он явился сюда именно за женой, и во всякой женщине ему хотелось видеть только Ирину. И потом, он еще не до конца пришел в себя после удара головой об пол и не слишком хорошо соображал.

Так или иначе Герман не собирался упустить беглянку. Он повернулся, чтобы бежать за ней, и замер, не в силах сделать дальше и шагу.

– Вот тебе и на, – растерянно пробормотал он.