- Варь, помнишь ту историю про нового прокурора?

- Ну?

- Мы с Соколовским познакомились накануне. Он по работе пришел в прокуратуру. Направили ко мне. С бумажками разобрались. Чаю попили. Он тогда так со мной разговаривал, шутил, глазки строил... я уверена была, что понравилась ему! Вот честное слово! Он часа два у меня просидел! Потом, когда уходил, обещал прийти на следующий день. Утром все это... сама знаешь, что, случилось. И он не пришел.

- Ты думаешь...

- Я думаю, что он в курсе. Представляешь, ЧТО он обо мне думает? Я не знаю, как теперь ему в глаза смотреть!

- Да также, как и до этого смотрела!

- До этого я не знала, что он знает!

- Подумай с другой стороны! Он знает, но при этом все равно к тебе неравнодушен!

- Ты придумываешь! Это просто невозможно! И он не пришел тогда!

- И потом вы с ним постоянно издевались друг над другом...

- Да... Что делать, Варь?

- Что делать? Что делать? Надо брать парня, пока его выдра не опомнилась!

Так и хочется сказать ей, что несет полную чушь! Но я первая замечаю возвращающегося Соколовского. И просто забываю, что хотела сказать. Эх, мокрый и грязный он все равно такой потрясающий...

Тяжело вздыхаю, любуясь высокой спортивной его фигурой, красивым лицом, наполовину скрытым козырьком кепки, движениями его... Сердце сжимается в предчувствии. Он ко мне идет! Мамочки! Поверить не могу!

19. 19 глава. Когда не страшно...

Связаться с базой не получается. Связи нет. Турки предполагают, что в городе бушует непогода пострашнее, чем у нас. Поэтому мы просто идем, стараясь удалиться как можно дальше от опасного участка на открытое пространство.

Это удается часам к трем дня, когда уже даже я еле переставляю ноги, а Егорова держится буквально на одной силе воли! Но держится! Сила воли у нее просто на высоте!

Решаем поставить палатки, приготовить еды и отдохнуть до утра. Усаживаю несопротивляющуюся Настю, как куклу, под дерево, чтобы на нее поменьше лил дождь и начинаю устанавливать ту палатку, которую изначально тащил на себе, разместившись чуть в стороне от остальных. Расчет понятный - Егоровой отдохнуть в тишине надо, а эти туристы снова всю ночь трахаться будут!

Все девчонки-путешественницы падают прямо на землю без сил, и, надо сказать, многие мужики тоже. Турки, как самые выносливые, или просто привычные к подобным переходам, разводят костер, уныло посматривая в серое низкое небо, затянутое бесконечными облаками.

Вот это я отдохнул! Приехал, называется, в жаркую страну позагорать на море! Даже не верится, что такое вообще бывает... Делюсь своими мыслями с Егоровой. Она не отвечает.

- Ты что, со мной не согласна? - поворачиваюсь к ней.

Спит. Прямо так, сидя...

- Арс...

- Ч-ч-ч! - обрываю брата на полуслове. - Тихо! Не буди!

- Слушай, братуха, я чё-то не пойму! - шепчет он, придерживая палатку, пока я втыкаю колышки. - Чего ты с этой девчонкой возишься? С Улькой поругался...

- Я что, не могу помочь человеку? Мы с Настей работаем вместе!

- А! Не, ну, тогда конечно! Но все равно...

- Про Ульку только не надо, ладно!

- Окей. Мне, собственно, все равно - Улька, или эта... как там ее Настя... Это меня Лена к тебе послала, разузнать... Ты есть хочешь? А-то пока эта каша на костре приготовится...

- А что, есть что-то? - оживляюсь я.

Жрать хочется так, что от мыслей о еде кружится голова.

- Сейчас принесу. Там у моей мясо вяленое, хлеб и конфеты...

- О! Братуха, я люблю твою жену!

- Но-но! Ты не очень-то... А то накостыляю на правах старшего брата!

- Да я так, образно!

В палатке сыро. Сухих вещей у нас нет. Но мне кажется, я могу сейчас и в луже заснуть.