– Нет, – тихо, но твердо сказала бабушка. – Дай письмо мне, Гал.
Бабушка распечатала письмо и прочла вслух:
«3 марта 1776 г., Джермантаун
Многоуважаемая Мадам!
Я получил письмо Вашей дочери и спешу принести Вам свои соболезнования в связи с событием, Вас постигшим. Я готов взять к себе одного из Ваших мальчиков, обеспечить его и дать ему лучшее образование. Но я холост, и потому не могу взять на себя заботу о девочке.
Ваш покорный слуга,
Джон Трэверс»
Глава III
Спешное прощание
В комнате повисла тишина, нарушаемая только всхлипами бабушки – и, на этот раз, моими. Мистер ван дер Хельст нервно ходил по комнате, запустив руки в карманы.
Вдруг лицо бабули просветлело:
– Но все ведь хорошо, все же складывается! Теперь вы возьмете меня вместе с Беатрис. А один из мальчиков отправится к сэру Джону. Вот и славно, вот и хорошо.
– Нет, мадам, – отрезал мистер ван дер Хельст. – Девочку я не возьму. Она ведь вырастет, и тогда придется тратиться на ее приданое!
– Но надо же что-то делать!
– Верно, – согласился ван дер Хельст и поднял письмо, во всеобщей неразберихе упавшее на пол.
Он перечитал письмо, сдвинув брови. Внезапно его осенило:
– Ну конечно! Тут и говорить не о чем. Глядите: он не пишет, что «не возьмет» девочку, он пишет, что «не может взять» ее. Это большая разница!
– Что же нам делать?
– Отправить Беатрис к нему, конечно же. Не пришлет же он ее обратно! Сейчас я поговорю с тем матросом, что принес письмо.
Через десять минут мистер ван дер Хельст вернулся в комнату и рассказал, что матрос этот с судна «Попрыгунья Бетси», что корабль принадлежит самому мистеру Трэверсу и готовится отплыть меньше, чем через неделю.
– И за пассажира не нужно платить, – мы не понесем расходов! – заключил довольный ван дер Хельст.
– Они возьмут девочку? – настойчиво спросила бабуля.
– Не знаю. Но если мы переоденем ее в одежду брата, кто догадается, что она не мальчик?
Бабушка протестовала яростно, но мистер ван дер Хельст был неумолим. Итак, было решено нарядить меня мальчиком и отправить на «Попрыгунье Бетси» за океан.
Взрослые остались обсуждать подробности, а нас с братьями выставили из комнаты.
– Ну и счастливая ты, сестренка! – не выдержал Гал. – Твоя монета в шесть пенсов и впрямь приносит удачу, не иначе!
– Счастливая?! Какая же это удача – покинуть дом, бабулю, уплыть на край света, где тебя никто не ждет?
– Да, по-моему, большая удача! Америка! Новый Свет! Это же настоящее приключение! Ты как думаешь, Гарри?
– Счастливица! – с восторгом подтвердил старший брат.
– Да как вы можете так говорить?!
– Только представь, сколько всего интересного ты увидишь! – Гал явно старался меня приободрить. – Никаких скучных уроков, корабли, дикие звери… Эх, почти жалею, что я не девчонка!
– Ты увидишь настоящих индейцев! – подхватил Гарри так, словно большего везения и быть не могло.
– И будешь жить в вампаме! – не унимался Гал.
– Не в вампаме, а в вигваме, – поправил Гарри.
– Да нет же, в вампаме!
– А что это? – я знала, что если братьев не прервать, спорить они будут до бесконечности.
– Это такие шалаши, в них живут индейцы, – объяснил Гал. – Их делают из шкур и палок…
Братья наперебой пересказывали мне все, что слышали об Америке, продолжали повторять, как мне повезло, и, казалось, нисколечко не понимали того, что я на самом деле чувствовала.
Нет нужды пересказывать в подробностях события следующих дней. Бабуля выглядела совершенно потерянной, и Голландец (так мальчики звали мистера ван дер Хельста за его спиной) взял все управление в свои руки. К назначенному герцогом Харборо сроку мы стояли на пороге, готовые отправиться в путь.