Ванчоус любил кокаинчик и мог позволить его себе в любых количествах. К тридцати годам Ваня уже многого добился в сфере мобильных игр. Имел собственную компанию-разработчика, довольно успешную по меркам России. Я устроился в неё на общих основаниях и первое время был одним из многих. Обычный серый айтишник, мышь. Но однажды, спустя примерно год, Ванчоус вызвал меня к себе в кабинет. «Ты что, писатель?» – спросил он, даже не поздоровавшись. Я смутился, а Ваня стал меня нахваливать. Оказалось, кто-то ему про меня шепнул, и он ради любопытства решил прочитать несколько моих рассказов, и они ему очень понравились. А ещё он признался мне по секрету, что и сам пробовал писать, но ему ни разу не хватило терпения закончить начатое. Ничего удивительного в этом не было: писательство требует колоссального терпения.

Ваня был хорош в другом: он принимал не просто быстрые, а, что ещё важнее, правильные, эффективные решения, успевая делать даже то, в чём не было никакой необходимости. Как вы понимаете, помогал ему в этом отборный колумбийский товар. Ванчоус и мне предлагал. Я пару раз угостился, но потом только отказывался, оправдываясь тем, что наркотики – совершенно не моя тема и мне больше нравится алкоголь. А выпивал я, надо сказать, регулярно: минимум две бутылки пива в день, бывало и больше. По выходным – обязательно крепкое: граммов сто водки или пару шотиков виски, а чаще – и то и другое. В общем, злоупотреблял я. Так мы и сошлись: тёртый кокаинщик и начинающий алкаш.

– Когда встретимся с девчонками и где? – спросил я, поставив пиво на стол.

– Можно завтра, – ответил Ванчоус, блаженно улыбаясь, – прямо здесь, часов, скажем, в семь.

Я тут же написал Маше. Она удивилась, что мы о ней не забыли, но подтвердила, что готова обсудить отпуск в Джанхоте. Галя тоже проявила энтузиазм. Отлично! Мы договорились встретиться на следующий день в баре «Сколопендра».

– Давай за это водочки хлопнем, – предложил я. – Девчонки классные!

– Давай, – согласился Ванчоус. Мы выпили и разошлись по домам.

На следующее утро я проснулся в игривом настроении: было во мне предчувствие чего-то большого и звонкого. Я врубил музыку на полную катушку, рэпера Бабангиду[2]. Бормоча за ним его пророческие тексты, принял душ, протёр пыль и пропылесосил комнату. Пока выносил мусор и ходил в магазин, придумал коротенький рассказ. Написал его за час – получилось неплохо – и поехал в «Сколопендру».

– Будете пиво? – спросил я у девушек, когда мы зашли в бар.

Я был уже немного навеселе после двух бутылок сидра, которые выпил, пока занимался сочинительством. Сделал я это не только с целью смазки творческих шестерёнок, но и для храбрости: всё-таки меня ждало не абы что, а целое двойное свидание.

– Нет-нет! – студентки наотрез отказались от пива. – Только чай!

– Может, тогда ещё пирожное или тортик? – Ванчоус был галантен и активен.

– Спасибо, просто чай, – ответила за обеих Маша.

Я внимательно посмотрел на неё. Она была похожа на ученицу старших классов: такая же соблазнительная, как рыжая кукла с причёской каре. Лицо у неё было одновременно воспитанным и сексуальным: большой рот, карие глаза и очки на них, как пунктир. Брови – чёрные, макияж – лёгкий, свитер – Pringle[3], а под ним: две наливные груди – ближе ко второму размеру. Я не мог оторвать от них взгляд и, честно говоря, страшно возбудился из-за этих бугров.

Киргизочка выглядела не так сногсшибательно, можно даже сказать, затрапезно. Одежда на ней была самой обычной, будто из европейского секонд-хенда. Галя отличалась другим: неуловимой восточной красотой, жёлтым карандашом в волосах и действительно большой грудью, которую она подчеркнула красной водолазкой из мягкого трикотажа.