Выйдя из комнаты, я замерла: слева была лестница, ведущая вниз, а по правую сторону тянулся длинный коридор. Вниз пока не хочу, надо будет Лиле запретить туда ходить. Пока.

Я открыла первую дверь по левой стороне — туалет. На удивление всё работало, а из крана в маленьком рукомойнике бежала чистейшая вода. Это меня обрадовало, хотя бы вода у нас есть. За следующей дверью скрывался … ещё один туалет. Зачем их два? Хм, ла-а-адно потом узнаю. Следом шла комната для слуг, слишком скромное убранство в ней: три узкие кровати (рассыпались в труху) и шкаф (целый). До последней двери по левой стороне было далековато, поэтому я немного вернулась и открыла дверь по правую руку — столовая. Из неё одна дверь вела, судя по зеркальной стене и наборному паркету на полу, в бальную залу. Из бальной залы можно выйти либо в холл, либо в ещё одну анфиладу из трёх комнат. С этой стороны в комнатах стояли диванчики у окон. Видимо на тот случай, если гости устали, могли здесь отдохнуть.

Я вернулась к оставшейся неоткрытой двери — кухня. После размеров дома кухня мне показалась маленькой, зато уютной. Здесь всё работало, и большая часть утвари сохранилась. А вот в небольшой прилегающей к кухне кладовке всё превратилось в труху. Жаль. Я надеялась найти что-нибудь типа консервов. Они и были, но от прикосновения рассыпались в пыль.

Пока я возвращалась к Лиле всё думала, почему стазис не на всей мебели? А ведь можно было и дом стазисом накрыть и ему ничегошеньки не сделалось, хоть за миллион лет. И сейчас у нас была бы еда, а мне не приходилось ломать голову чем накормить ребёнка.

Лила всё так же сидела на диване, уткнувшись лицом в зайца.

— Лила, всё хорошо? — я присела на корточки рядом с девочкой. Мало ли, может, ей плохо стало, а я не понимаю. Разве можно столько сидеть в такой неудобной позе.

Лила подняла голову, посмотрела на меня и рассмеялась.

— У тебя на лбу корона, — девочка пальчиком показала на меня.

Я осторожно потрогала лоб, но ничего не почувствовала, приподняла брови и посмотрела на Лилу, но та ещё громче рассмеялась и только тыкала пальцам на мои руки. Руки! Ну конечно, они же грязные, вот и оставили следы. Я то же рассмеялась. Через минуту мы успокоились, слава богу, опаска исчезла из глаз Лилы. Теперь она смотрела со здоровым детским любопытством.

— Вкусно пахнет.

— Где? — я принюхалась, но пыль надёжно отрезала от меня все запахи.

— Там, — Лила ткнула пальчиком в сторону моего саквояжа.

— Точно! — я осторожно постучала кончиками пальцев по своему лбу. — Как я могла забыть о пирожках. Но, прежде чем есть мы пойдём и вымоем руки.

— А тебе надо умыться, — Лила вскочила с дивана и, сунув зайца подмышку, поспешила, куда я показала рукой.

Вернётся Тавей я ему всё выскажу. Мало того что в заявке преуменьшил проблему, так и едой не обеспечил. У-у-у, редиска недозревшая.

По дороге к туалету я рассказывала Лиле к чему можно прикасаться, а что пока не трогать. Ну и об опасности лестницы также предупредила. Надеюсь, она послушная девочка и не полезет искать приключения.

Местом для небольшого перекуса мы выбрали крыльцо. На улице тепло, красиво и птички поют.

— Видно папа давно здесь не бывал, иначе вряд ли тебя сюда привёз, — я размышляла вслух, надеясь разговорить Лилу и узнать хоть что-нибудь.

— Не знаю, меня сегодня деда, правда, он не мой деда, а так… муж ба, — Лила утолив первый голод медленно жевала пирожок с мясом, вспомнив бабушку, отложила надкусанный на салфетку.

— Так ты на время к папе?

— Нет. Деда сказал, — Лила смешно сморщила нос, сильно нахмурилась и пробасила: — Пусть блудяжка сам за своей приблудой смотрит, а мне она не нать.