– Сколько пальцев на руке я показываю? – Елена поднесла раскрытую ладонь поближе к её лицу, подальше.

Улыбается. Смотрит на дочь, шевелит губами. Елена согнула пятый палец внутрь.

– А сейчас сколько пальцев?

Внутри нарастал комок, закопошился страх в животе. Спокойно, Ленок. Дыши ровнее, голос уверенный, без нервоза.

Елена согнула ещё один палец, показала три, потом два – «козу».

Мать улыбается молча в ответ, глаза моргают, блестят, узнала. Шёпотом, одними губами:

– Да.

Или «два». Елена улыбнулась. Хорошо.

– Ты сегодня таблетки принимала утром? – Елена принесла ей обед, чашку супа с овощами, мясным фаршем и фасолью.

– Нет, – вспоминает мама.

Елена достала из упаковки таблетку и витаминку шарик.

– Конфетку хочешь? – показала вкусняшку.

Мама оживилась, протянула руку: «Давай!» Елена развернула маленькую карамельку, подала ей в руку. Мама сунула всё в рот по одной штуке. Довольная счастливая улыбка на лице. Елена покормила её супом с ложечки, не торопясь. Торопиться некуда, все везде успеют. Оставила хлеб.

Елене страшно тоскливо от мысли, что она больше не услышит маминого голоса. Дома весь день стоит тишина. Сын сходил в школу на уроки, вернулся домой. Показал Манту – красную точку на предплечье.

– Сегодня поставили, – сказал парень.

– Хорошо, милый, – Елена погладила его по густой шевелюре волос.

– Пожаришь пирожки?– спросил он в ответ.

Елена улыбнулась.

– Хорошо, сейчас пожарю.

Из оставшегося куска теста вышло четыре пирожка, на них хватило картошки, один сделала с половинкой сосиски. Вторую половинку унёс со стола кот.

– Мам, – позвал кот, вспрыгнув на скатерть «гибкое стекло» и заглядывая Елене в глаза.

Мама-кошка погладила питомца, Вампир довольно завихлял хвостом. Едва Елена отвлеклась на сковородку и повернулась к нему спиной, остаток сосиски был скинут на пол. Секунда и пушистый хвост унёс лакомство в зубах, прятать в спальню. Там, под кроватью в тёмном углу, кот, урча, быстро доел свой трофей.

– Ну и ладно! На «кис-кис» не откликаешься, очень занят сейчас ты, да? – сказала Елена питомцу, заглядывая под койку.

Сын доел пирожки. Елена допила третью чашку кофе. Помыла волосы, высушила полотенцем. Надела на руку красивый браслет.

Кот унюхал аромат мяты шампуня, запрыгнул Елене на плечи, стал тереться мордашкой об её волосы, урчать, впил когти в скомканную пахучую копну кошачьего счастья.

– Ай! Кот! – Елена поправила его лапы на своей голове.

Вампир обнял её за шею, облизал. Простила за сосиску?

– Я знаю, что ты любишь мои чистые волосы, котик!..

– М-р-р-р…. М-р-р-р…

Кусь! Ухо вкусное. Волосы вкусные. Не удержался.

Мама вчера назвала Елену «котёночек». Перед тем, как та выключила в комнате свет на ночь.

– Котёночек, – и улыбнулась дочери так тепло-тепло, глядя в глаза.

Точь-в-точь, как Миша, подумала Елена вдруг. Когда на пороге квартиры стоит, он также улыбается…

4 октября. Сегодня мама перестала разговаривать.

Скоро перестанет произносить и эти короткие «да», «нет». Клетки-нейроны в её голове медленно гасли, а с ними уходили и привычные действия, – те, что человек совершает ежедневно. Навыки самообслуживания, первые полученные в раннем детстве нейронные связи.

– Спасибо за всё, что есть и за всё, чего нет, – сказала шёпотом Елена. – Сегодня мама сама поела, попила чай. Дышит сама, без аппарата ИВЛ. Спит без боли… Спасибо за всё!

Она смотрела в окно на небо, по лицу скатились слёзы.

Пообедали с сыном в тишине. Дома непривычно тихо. Не хочется ничего слушать и смотреть в Интернете. Всё кажется не важным. Чуждым. Мозг не хочет воспринимать информацию из внешнего мира, отгораживается.