Пробирался тайком через сад, прямо сквозь каменную ограду, так было интереснее, хоть и подготовился как положено, потом решил, что ведет себя не слишком достойно. Только вышел на дорожку, намереваясь обойти дом, как пигалица выскочила сама. Глазищи испуганные, несется припрыжку поперек цветника и вряд ли соображает, так испугана. Нет бы по дорожке, так она напролом через кусты. Фину только повернуться осталось, чтобы ее изловить.

– Оу, вот это скорость! Неужели скучала?

Тимин замерла ящеркой в силках и отпрянула.

– Фин? Ты откуда?

– Я обещал зайти за тобой, – напомнил Фин, невероятно довольный, что решил воспользоваться входом со двора.

– Отлично, бежим, – обрадовалась девчонка, дернула за руку, и потащила к калитке для слуг.

Следом, размазываясь в тенях практически до полной невидимости, увязалась юркая серая тень. Но Фин против барсов ничего не имел. Хороший зверь, полосатый. Бывало, василиски с барсами по ущельям вместе кроликов и шшисов гоняли. А этот, по взгляду видно, из прирученных, а не из тех, кто в неволе рожден, и еще помнит, как скалы пахнут.

Проскакали пол-улицы и Фин решил задать уточняющий вопрос:

– А куда бежим?

– Мне нужно в гостинный двор “Синий дракон”. Или мне конец, – ответила Тимин, стараясь выровнять дыхание, и нервно рассмеялась. – Не один, так другой.

Агнесса

– Слушай, я, конечно, не поборник строгой морали, но прозвучало как-то… двусмысленно.

– А оно практически так и есть, как прозвучало, – ответила я, съежившись и обняв себя за плечи.

Запал прошел и меня знобило, хотя должно бы наоборот после беготни, ведь не холодно совсем, я бы даже сказала – очень тепло. Народ на улице в легких накидках и шалях.

Фин утащил меня в какой-то заросший внутренний дворик с беседкой. Под ногами было полно прошлогодних листьев. Я не глядя плюхнулась на скамейку, усыпанную растительным сором. В голове, как мошки, у свечи, мутузились беспокойные мысли. Прямо за моей спиной дернулись ветки обильно цветущего шиповника, захрустело, я вздрогнула, обернулась, но тут же успокоилась, заметив мелькнувший полосатый хвост, полный репьев. Сишир отирался рядом, как папа и велел.

Ох, па… Прости, что я была такой недалекой дурой и всех вас так подставила…

Глаза защипало, я вдохнула…

– Эй, ты реветь вздумала? – спохватился нечаянный кавалер.

– Нет, что ты, – преувеличенно бодро и радостно возразила я на выдохе, – это я от счастья, что наконец-то пойму, что значит настоящее свидание. Я, знаешь ли, теперь совершенно свободна, никаких надзирающих, а барс не в счет, он просто погулять вышел.

Фин смотрел настороженно. Я затолкала панику поглубже. Потом пореву, в более благоприятной обстановке, например, у жениха. Он по долгу службы будет обязан меня всячески утешать. Когда утешают, рыдать почему-то вкуснее. А от этого скользкого гада даже слова доброго не услышишь, одни подначки.

– А что за кутерьма у вашего дома? Безопасники набежали, ор, крики.

Вот любопытный!

– Это за мной.

– Это так высочество за невестами ходит? – поерничал Фин.

Я дернулась.

– Откуда знаешь?

– А… у меня связи во дворце!

– Слушай, а ты кто вообще такой? – озадачилась я. – Связи у него во дворце, знает много, за принцем следил…

– Угадай.

И смотрит.

Опять в какие-то кусты уволок, хорошо с поцелуями не лезет, а то бы совсем беда. Дрянные все же у ведьмака зелья, не работают ни капли. Или день еще не прошел, как приняла, а этот змей будто чуял – взял и явился? Глазищами своими блещет, сил нет.

– Да что тут гадать… – ответила я, старательно отводя взгляд. – Наглый, бесцеремонный, невоспитанный, пронырливый шши… шпион!