– Коллектив у нас хороший, молодой, – в первый рабочий день бодро информировала моя начальница. – Надеюсь, вам у нас понравится.

Сразу после этого теплого приема она обо мне забыла, напоследок поручив своей сотруднице Илоне. И у меня началась «трудовая жизнь». Я приходила в офис, садилась за стол и весь день сидела без каких-либо занятий, в то время как Илона меня игнорировала. В обеденный перерыв сломя голову неслась домой, чтобы проконтролировать Гришу. Толку от этой меры было столько же, как от сидения на работе, где все на меня косились как на совершенно никчемное, безнадежно ленивое, взятое в отдел по блату существо. Может быть, я как-то неправильно себя вела. Но у меня не было никакого опыта, и эта работа должна была стать моим стартом…

Я пыталась привлечь внимание Илоны, получить хоть какие-то инструкции. С выражением крайнего презрения на лице она усаживалась рядом и, вооружившись компьютерной мышью, стремительно проносилась по незнакомому виртуальному пути на моем компьютере, в конце которого спрашивала: «Это понятно?» – «Не понятно», – признавалась я. Она обреченно отворачивалась к окну, как бы желая восстановить истощившиеся в заботах обо мне душевные силы. Затем, изнывая от моей тупости, снова бегала стрелкой мыши от опции к опции, что-то проделывала с клиентской базой. «Это понятно?» – роняла безжизненно. «Нет», – только и могла я ответить. «Ну естественно, – скептически комментировала Илона. – Думать мы, похоже, не любим…»

Так протянулся мучительный месяц. «Наставница» привычно бурчала себе под нос: «Ну что же мы хотим от нашей тупой головки! Ну откуда ж в ней взяться хоть каким-то мыслишкам…» – и все в таком роде. Наконец меня пробрало.

– Спасибо, достаточно, – прервала я поток ее тихих оскорблений. – Вы отлично объясняете.

– Не за что, – хмыкнула она. – Обращайтесь, если что.

С того дня дела мои пошли в гору. Отказавшись от навязанной «помощи» Илоны, я стала обращаться за разъяснениями к другим коллегам и очень скоро овладела необходимым минимумом знаний. Не сказать, что в отделе мне симпатизировали. Наверное, я сама была какой-то неконтактной в тот период. Зато, как только стряхнула оцепенение жертвы, сразу почувствовала себя человеком и увлеченно принялась осваивать новую профессию.

Метаться к Грише в обеденные перерывы тоже перестала. Все равно этот беглый контроль не приносил пользы. Я влетала в квартиру, где из комнаты сына слышались характерные звуки компьютерных «стрелялок». Кричала с порога, чтобы быстрее шел ко мне.

– Сейчас! – тянул мой мальчик, совершенно не желавший отрываться от очередного шутера.

– Гришань, времени нет! – взывала я, спешно переобуваясь в тапочки и кидаясь на кухню разогревать обед…

Его мы потом съедали вместе вечером, предварительно заново разогрев. И уроки начинали делать тоже вечером. И голова Гриши была уже непоправимо изнурена многочасовой виртуальной войнушкой.

Бесполезные забеги домой больше не отвлекали меня от работы. Я быстро втянулась в новую деятельность, искренне считая, что именно реализация продукции приносит реальные деньги. Господи, как же мне хотелось преуспеть в этой компании! Подняться в собственных глазах, получить уважение окружающих, доказать, в конце концов, Георгию, что я без него не пропаду… У меня так мало было в жизни достижений, я словно проспала всю свою молодость.

Но мой быстрый профессиональный рост и готовность брать на себя ответственность почему-то не привлекали внимания начальницы, так же как раньше ее ничуть не занимала моя вынужденная бездеятельность. И за направлением на обучение я отправилась прямо к руководителю отдела.