Через полчаса риелтор была у меня, предстоял пренеприятнейший разговор.

Я вышла из офиса с тяжелым настроением, ибо все, что касалось моей работы, было главным, если не всем для меня, это было мое детище, и я его оберегала и защищала как могла. Репутация агентства на первом месте, верно говорят: сначала ты работаешь на ИМЯ, а потом ИМЯ работает на тебя. Я отправилась за продуктами, мой водитель помог мне принести пакеты на кухню, хотя я могла и сама. Слишком много продуктов не набирала, так как мне предстояло скорое путешествие в Новосибирск.

А перед тем, как пойти домой, я зашла к подруге, чтоб вручить подарки ей и ее мужикам (ой, блин! Забыла Лене подарок отдать с этими неприятностями, ну ладно отдам потом).

– Приве-е-ет, Наташенька! Как я рада тебя видеть, я страшно соскучилась по тебе! Ты выглядишь просто супер! Вижу, Франция и отдых пошли тебе на пользу. Давай, проходи на кухню, сейчас чай будем пить. Давай, рассказывай, как все прошло? Как там Париж? Париж… Париж… Что с работой? – уже с порога обрушила на меня град вопросов и комплиментов моя драгоценная подруга.

– Оля, чаи гонять будем потом, я не надолго, – сказала я, вручая ей в картонной сумке коробку с подарком.

– А что это? – с покрасившим от волнения лицом спросила Оля.

– Открой коробку и посмотри, – с улыбкой ответила я.

– Наташка! Какая красота! – ахнула Ольга, достав бесподобный пеньюар в комплекте с изысканным нижним бельем.

– Будешь теперь дефилировать перед своим благоверным и соблазнять его. Вот держи еще, тебе! – я протянула ей набор косметики и духи от Шанель и Диор. – А это для твоих близнецов – футболки французского футбольного клуба и кепки, а это Диме – набор мужской парфюмерии.

– Ну, Наташа, спасибо огромное! – не скрывая радости, сказала Ольга.

Моя подруга была умной и очень веселой толстушкой, эдакой очаровательной пышечкой, муж ее просто обожал, души не чаял в ней и в их детях. «Семья – это святое! Все остальное мелочи жизни!» – всегда говорил он. Моя подруга никогда не комплексовала по поводу своей полноты, которая ей, кстати, очень была к лицу, не изнуряла себя фитнесом и диетами. «Никогда я не понимала этих теток, которые ложатся под нож на пластические операции и сидят на этих дебильных диетах в угоду своим мужикам. Бог дал тебе тело, так будь ласка, люби его таким, каким оно есть. А мужик есть мужик, он и от доски уйдет, если та есть будет ему давать одну траву, – смеясь, говорила Ольга. – И в постели ни прижать, ни обнять». Оля была само олицетворение веселой щедрой хохлушки-хохотушки, которое никак не вписывалось в образ нынешних хохлов, ненавидящих русских. Не понимаю, что с ними случилось, откуда проснулась эта ненависть, в чем и где русские дорогу хохлам перешли… У-у-у-у… Куда меня занесло – в политику, терпеть ее не могу, никогда ей интересовалась, но она, эта сучья политика, как ни крути, всегда портила мне жизнь и работу. Наступал кризис, и работа вставала намертво. Как говорится, если ты не интересуешься политикой, политика сама начинает интересоваться тобой…

В своих размышлениях я не слышала, о чем весело щебетала Оля. От раздумий меня оторвал звонок моего мобильного: это был Александр, он сообщил, что завтра к десяти утра он будет ждать меня в фирме и что за мной заедет Владимир.

– Ладно, Оля, мне пора, мне надо еще приготовить поесть и снова собрать чемодан.

Хотя радости мне это не внушало: я знала, что эта поездка будет «билетом в один конец» для Саши – о ужас!

– Как, ты уже уходишь?! И ничего мне не рассказала! – огорчилась Оля.

– Подруга, все потом. У нас еще вся жизнь впереди! А для кого-то она уже заканчивается, – печально произнесла я, прощаясь в дверях с Ольгой.