В небольшой комнате, украшенной различными плакатами с эскизами тату, на кушетке сидел забитый парень, раскладывающий принадлежности на железном столе. Всё выглядело пугающе, чем в заброшенном здании, когда Томас набивал при свете телефонного фонарика, поэтому Марфа сжала руку крепче, на что получила смешок.
– Мне страшно, – цокнула она.
– Всё стерильное, – сказал Ку, вытаскивая иглу из упаковки.
Марфа громко вздохнула, села на кушетку и оголила лодыжку.
– Ты разве не на запястье будешь делать? – удивился Жан, бросая рюкзак на пол.
– Нет. Если мама увидит, она меня убьёт.
На самом деле, если бы Марфа сделала тату на запястье, то с «работой», где покупатели видели только руку, её будет легче вычислить. Марфа всё продумала.
Ку стал выводить линии на внутренней стороне лодыжки, рядом с выпирающей костью. Из-за того, что кожа на ноге тоньше и ближе к кости, боль была невыносимая, по мнению Марфы. Она кричала, хваталась за руку Жана и просила Ку остановиться.
В конце концов, пройдя через боль, пот и слёзы, Марфа с улыбкой разглядывала букву через пленку. Теперь она тоже соединила свою «дорогу» с дорогой своих друзей. Теперь их жизни связаны. Теперь каждый из них, смотря на татуировку, будет вспоминать о самом странном решении их жизни.
– Жан, пожалуйста, – Марфа поправила брюки и подняла голову. – Не говори друзьям.
– Почему?
– Они подумают, что я не захотела делать из-за Томаса. Подумают, что я ему не доверю. А я доверяю ему больше, чем себе. Поэтому, прошу тебя.
– Я понял, Марфа. Я молчу.
И Жан действительно никому не сказал.
*
Глава 4
*
Девять лет назад.
Остров Бэя – сказочный курорт с райским пляжем и вечным летом. Для одних он казался чем-то сказочным, а для других – ржавая клетка, откуда сбежать было за гранью фантазии.
Марфа сидела в самой дальней и изрисованной кабинке школьного туалета. В руке держала перочинный ножик и старательно что-то вырезала на деревянной стене.
Время 10:15.
Девочка нервно посмотрела на целлофановый пакет, аккуратно лежащий на коленях.
Неправильно.
Марфе казалось неправильным, что она, сидя в туалете, ждала очередного покупателя уже пятнадцать минут. Учитель точно поинтересуется, почему она опоздала на урок, а Марфа снова соврёт, что у неё кружилась голова. И учитель снова поверит.
Мерзко.
Ей казалось мерзким, что она сидела в грязном туалете, где пять минут назад точно слышала стоны. Вся атмосфера вмиг осела; она закрыла глаза и прижалась к костлявым коленям. Невыносимо сидеть и понимать, что жизнь давно была не в её руках.
«Всё так и должно быть, – убеждала себя Марфа, утирая слёзы рукавом толстовки. – Я помогаю близким».
И плевать на чувства, на вопросы родителей, на риски и даже на еле видный номер телефона на двери кабинки и надпись над ним – «Трусики».
Девочка взглянула на надписи, хаотично расположенных на деревянных стенках. В школе туалет был рекламой для различных продаж незаконного или аморального. Таких сообщений было около сотни: что-то давно стёрлось, что-то перекрывало другие надписи, а что-то было вырезано ножом.
За соседней кабинкой раздалось копошение, а затем в небольшой щели снизу показалась рука с небольшим свёртком.
Марфа спешно вытерла слёзы, взяла свёрток и просунула пакет. Пока она слышала, как открывался целлофан и из соседней кабинки доносился тяжелый вздох, девочка распаковывала денежный свёрток.
– Малыш, ты так пахнешь, – прошептал Гэрри из соседней кабинки.
Гэрри – один из компании Симора, и больше похож на старого извращенца, чем на старшеклассника. Марфа часто замечала его взгляд на себе, а когда тот впервые позвонил по номеру, написанному в туалете, она не удивилась.