Впрочем могут возникать соблазны без последующего греха, возможны безгрешные соблазны. Современный соблазн – это безгрешное дело, например, думать: «А можно ли съесть мороженое, если фигура уже не позволяет предаваться такой слабости?» или «Можно ли выкурить сигару, если вчера уже выкурил одну (при допустимой норме одна сигара в неделю) и, соответственно, теперь жена будет справедливо возмущаться вредной привычкой?». Эти соблазны вызваны боязнью осуждения. Над такими безгрешными соблазнами насмехался Ницше. И он был прав. Да и все древние грешники только бы посмеялись над такими соблазнами и над такими грехами. Это деградация соблазна и профанация греха.

В современном мире грешников больше нет. Мир изменился. Если говорить о грешниках отвлеченно, нужно ссылаться на конкретные типы, описанные в научной литературе, или использовать знаменитые литературные образы (Фауст) или исторические личности (Нерон, Наполеон, Гитлер). В современном мире не могут возникнуть «злые герои». После Гитлера иссякли потребности в таковых. Современный герой очень дорогой. Чтобы его создать, необходимо потратить месяцы работы команды. А зачем? Злой герой, как оказалось, приносит мало пользы. В мире искренней лжи никто его не будет поддерживать.

Если же говорить о «безгрешных людях», необходимо назвать также грешных. Это, увы, не так просто сделать. Образцовых грешников уже нет. Именно в этом проблема новой эпохи. Грешные люди не вызывают больше сочувствия и не могут служить образцом. Грех опростился, стал приватным делом каждого человека, тем, что его попрекает в ночные часы, когда спит государство, жена, но бодрствует совесть. Грех стал уделом избранных!

Иногда видится родство очень отдаленных процессов. Например, смешение газов или жидкостей и то, как развиваются общественные процессы. В кинетической теории, описывающей химические реакции, молекулы сталкиваются друг с другом и в большинстве случаев только передают друг другу энергию, однако в редких случаях (примерно 1:1 000 000) в результате столкновений образуются новые молекулы, отличные от столкнувшихся. В обществе тоже происходят различные процессы столкновения групп, которые придерживаются одной точки зрения по определенному вопросу с теми, кто имеют другие взгляды. Иногда вследствие таких столкновений возникают крупные общественные движения, меняющие мир. Однако, как и в случае с термодинамическими процессами, возникающими при смешении жидкостей, в дальнейшем порой невозможно определить начальные условия смешения, установить «истинную» причину того, почему именно так все произошло. Поэтому трудно сказать, с какой целью Чингисхан завоевал полмира, почему Александр Македонский омыл ноги в Индийском океане, а Наполеон не успел сходить на зимнюю рыбалку в Смоленской области? Можно как-то объяснить появление именно этих «героев» сопутствующими обстоятельствами, однако невозможно ответить на вопрос, почему десятки (если не сотни!) других «предводителей», которые находились в подобных условиях, не завоевали ничего «равновеликого». Почему Бисмарк не стал Гитлером? Робеспьер – Наполеоном? Ельцин – Сталиным? Почему целая плеяда современных исторических личностей, имеющих влияние в конце ХХ – в начале ХХI веков, совсем не похожа на всем известных исторических личностей прошлого времени? Почему просто любой обычный человек не может стать великой исторической личностью?

Безгрешное состояние имело свой прообраз. Безгрешны были «молодые» Адам и Ева, прозябавшие в райских кущах. Отсутствие понятия о добре и зле делало жизнь прародителей подобной бесконечному праздничному пикнику. (Так можно сказать сегодня. В понимании прародителей, это был не праздник, а тягостная однообразная жизнь, которую скрашивали только редкие вылазки в запретную часть сада к дереву Бога.)