Всё ещё защищаюсь? Боюсь, что она расскажет Егору обо мне?

Похрену. Он в прошлом. В прош-лом! Нахрен тебя, Северов.

– Вот как. Ясно. – будто ещё сильнее тухнет.

Странная она. Или всё же нет? Вспомнила меня? Не вспомнила? Что за странные вопросы и поведение?

Впрочем, все эти вопросы так и остаются без ответов на протяжении всей следующей недели.

Я приступаю к работе. Пока ещё только разбираю записи предыдущего психолога, устраиваю свою работу, раскладываю бумаги так, как мне удобно. Притаскиваю себе электрический чайник, кружку, чай, кофе, сахар, печеньки, конфеты. Делаю запасы того, без чего не могу жить.

На данном этапе меня почти не дёргают. Дают свыкнуться. Только Настя или Дима заглядывают и интересуются, как дела и прогресс. Мы ходим с ними обедать. В какой-то момент Северова ошарашивает меня вопросом:

– Тебе нравится Самойлов?

Прокашлявшись, прячу раскрасневшиеся щёки.

– Бред. – отрезаю уверенно.

– Опять же, дело твоё, но он просто прирождённый сердцеед. По его вине у нас уже четыре сотрудницы уволились. Он красиво ухаживает, сыплет комплиментами, но как только доходит до постели, всё прекращается. Решать, конечно, тебе, но Самойлов умеет в себя влюблять, а потом вдребезги сердца бить.

Вдребезги? Моё уже перетёрто её свояком в пыль. Так какая разница?

– Ты права, Насть. Это моё дело. – отсекаю жёстче, чем планировала, но просто не выходит иначе.

Она – постоянное напоминание о том, что я хотела бы забыть. И совсем неважно то, что она понятия не имеет, кто я такая. Всё равно колет прямо в сердце.

– Я просто переживаю. – толкает задушено.

Невесело ухмыльнувшись, ставлю точку в этом разговоре:

– У меня нет сердца, Насть. Давно разобрано на щепки. Разбито. Уничтожено. Посмотрим, кто кого.

Готова ли я к этой игре?

Ловлю взгляд Димы с противоположного конца коридора и улыбаюсь ему обольстительной улыбкой.

Игра началась, и я не проиграю.

Так я думала, пока не вышла с работы спустя ещё четыре дня. Я предвкушала наше сражение, пока прогулочным шагом шла к метро. Сама не замечала, что улыбаюсь своим мыслям. Возможно, именно он поможет мне стереть последние воспоминания о Егоре. Пусть у нас ничего серьёзного и не выйдет, но мне просто необходим тот, на кого я смогу переключиться.

Димарик – нереальный красавчик. Высокий, смуглый, подкачанный в пределах моего идеала. С широкими плечами, узкой талией, кубиками пресса, сногсшибательной улыбкой, такими же чёрными волосами, как и у меня, янтарными глазами, офигенным чувством юмора и внешней заботливостью. И он проявляет ко мне неподдельный интерес. Я ведусь, но только для вида. Благодаря Северовой: предупреждён, значит, вооружён. Влюбиться в него я не способна. Просто нечем любить больше. За рёбрами же тихо и пусто.

Останавливаюсь на светофоре вместе с людской массой. Рассеянно бегаю глазами от одного человека к другому, пока не замираю на одном по ту сторону проезжей части. За костяной клеткой нарастает болезненный гул раньше, чем мозг успевает обработать увиденное. Меня не обманывают более тёмные волосы и относительно деловой стиль. И в этот раз это не иллюзия. Это жизнь. Чёртова судьба снова вгрызается мне в зад, сталкивая с Егором Северовым. Прямо здесь. Прямо сейчас.

Именно тогда, когда я решила жить дальше.

Я не могу оторвать от него взгляд. Просто, сцука, не способна. Стою и смотрю. Чёртова статуя, в которой ни единой физической функции. И умираю. Так медленно, что ощущаю отмирание клеток.

Это Егор. Боже… Почему здесь? Почему сейчас? Случайности не случайны? Больше не смешно. Больно. Чертовски. Адски. Смертельно.

И снова я ошибаюсь. Я думала, что больно было до того, как он поднял голову и мы встретились глазами. Первая реакция – срыв сердца, сбой дыхания, глупая надежда изрезанной души. Вторая – болезненная агония.